решения этих задач и уже тогда дал ту формулу их сочетания, которой и он сам, и меньшевизм в целом сохранили верность до конца: для партии «…демократический строй… не конечная цель, а только средство к цели, но средство независимое, которое должно быть завоевано прежде всего». По мере развития российского революционного процесса разногласия и споры между Мартовым и Лениным по данному вопросу усиливались, перетекая от плоскости теоретической в практическую – форму государственного устройства демократической России и в вопрос о диктатуре. Мартов настаивал на том, что Маркс понимал под диктатурой пролетариата «завоевание демократии», а «утопический характер» этому понятию придал Ленин, трактуя его как «господство пролетариата, т. е. всей его массы». На самом же деле, считал Мартов, диктатура «всегда и везде… была диктатурой (частью) верховного владыки, частью приближенной к нему правящей клики» [39]. Важными пунктами разногласий также стали различия в оценке социально-экономической и политической ситуации в России; определение степени готовности России к социалистической революции; характер тактических средств; значительно большая ориентация меньшевиков на легальные способы политической деятельности.
Таким образом, в начале XX в. в России возникла социал-демократическая партия, для которой были наиболее характерны типичные для всех российских политических объединений черты: определенный утопизм политической программы, проявившийся в отчетливо декларированной ориентации на социалистическую революцию, в страстном субъективном стремлении воплотить марксистский социализм в России. В этом стремлении преуспел именно большевизм, во многом за счет более высокой, по сравнению с другими политическими объединениями в России степенью организованности, наличием лидера, сочетавшего мощную политическую волю с «интуицией действия». Характерно, что в марте 1918 г. большевики официально распрощались со своим социал-демократическим прошлым, переименовав Российскую социал-демократическую рабочую партию (большевиков) в Российскую коммунистическую партию. В истории большевизма наступил новый период, когда одно за другим стали сбываться предсказания Плеханова, Мартова, Каутского, Р. Люксембург с ее «Рукописью о русской революции». Но трудно не согласиться с исследователем С. В. Тютюкиным, который полагает, что с крушением того общественного строя, который был создан под руководством ВКПб–КПСС, были похоронены, может быть, самые массовые и благородные иллюзии, которые когда-либо знало «человечество» [40].
1.2. Консервативные партии в России в начале ХХ в.: лидеры, идеология и практика
Пожалуй, ни одна из политических сил в России в начале ХХ в. не имела столь негативного образа в общественном и научном сознании за минувшее столетие как русские консерваторы. Чаще всего они именовались черносотенцами, националистами, реакционерами, погромщиками и ретроградами.
Историческая реабилитация