Служители считают их учение ересью. Значит, это все-таки правда?
– Это чушь собачья. Кадм закрыт, потому что здесь живут не только люди. Есть что-то еще… что-то непознанное. Для того, чтоб не передраться из-за этого непознанного, заинтересованные миры объявили Кадм заповедной планетой.
– Да, у нас есть легенды, есть сообщения о странных явлениях, но это все не в Чадоре, а в Валвэни. Получается, что ты – нарушитель?
– Ага, – миролюбиво согласился Мартин.
Бронекар вильнул в сторону, объезжая плотное скопление шипастых колонн.
– А разве тебя за это не аресту… – Валтей поперхнулся и подался вперед, насколько позволяли ремни. – О, Единый!
То, что произвело на него такое сильное впечатление, Мартин заметил на секунду раньше. Дочиста обглоданный человеческий скелет, прикрученный веревками к одной из колонн. На костях болтались обрывки одежды и гирлянды засохших цветов.
– Дикари убивают таким образом захваченных в плен людей, – хрипло сказал кардубиец. – Они верят, что тогда сила жертвы впитается в здешнюю землю, а земля отдаст силу своим детям. Ублюдки… У них пращи и копья, запросто стекло пробьют.
– Это стекло даже пуля не пробьет. – Хмыкнув, Мартин уточнил: – По крайней мере, пуля, выпущенная из кадмийского оружия.
Горизонт придвинулся почти вплотную. Миновав последние несколько метров, бронекар вполз на гребень и замер.
Впереди простиралось море тумана. Пологий западный склон уходил в него, как в воду, и в полупрозрачной зыбкой толще водорослями тянулись вверх одетые в темную хвою ветви кустарника. По ту сторону лощины (Мартин посмотрел на карту – вот она, порядок) громоздились озаренные утренним солнцем кручи, однообразно-серые, покрытые, словно плесенью, беловатыми пятнами древних окаменелых рощ. Скудный набор красок и сюрреалистическое буйство форм. Ничего общего с Кардубой. Здешние горцы с их многоступенчатыми ритуалами, сложными магическими обрядами и человеческими жертвоприношениями жили в обстановке, вполне располагающей к тому, чтобы немного свихнуться. И срок у них для этого был достаточный – как-никак, шесть тысячелетий.
Бронекар двинулся на юг. Гребень, местами сужавшийся до нескольких пядей, явно не предназначался для того, чтобы по нему ездили, пусть даже на магнитной подушке. В конце концов Мартин, плюнув на опасность, поднял машину повыше и врубил ионные двигатели. Наблюдатели не стали в него стрелять (он видел их боты в небе, в компании величаво парящих кадмийских птиц, а бортовой компьютер, обрабатывая поступившие с локатора данные, выдавал резюме: тип машины, параметры, принадлежность). Хороший признак. Либо лидонские представители сумели добиться от остальных, чтобы Мартина Паада, широко известного путешественника и писателя, оставили в покое, либо те сами решили поберечь боезапас и оставить его в покое – до тех пор, пока он прохлаждается в Чадоре. Когда он отправится в Валвэни, их намерения, скорее всего, переменятся.
– Так тебя могут арестовать? – снова