у смертной женщины
родится лилу – случится беда,
Дом Гильяно будет разрушен.
Глава 2. Лилу
Зеленые, тонущие в сумерках холмы Флоренции, терпкий аромат взметнувшихся к небу кипарисов, каменная чаша города, из которой пьешь солнце и никак не можешь утолить жажду. Жажду промерзшего на холодных улицах и площадях человека, рожденного в зимнюю ночь.
Юлия Сакович глубоко вдохнула вечерний пряный воздух и деликатно постучала в дверь виллы, увитой плющом. Уже через пять минут безответных робких попыток добиться внимания хозяев она со всей силы колотила в дверь ботинком на толстой подошве. Безрезультатно.
Сначала Юлия топталась у железной ограды, не смея тронуть калитку. Но кнопка электрического звонка рядом с надписью Villa (вот так: без названия, без фамилии владельца) была вдавлена внутрь чьей-то грубой рукой. Через прутья решетки было видно, что тяжелое кольцо на двери, предназначенное для оповещения жильцов о внезапных гостях, вырвано с мясом и валяется на ступеньках. От калитки к двери вела узкая, посыпанная белым гравием дорожка. Юлия осторожно толкнула калитку, та скрипнула и поддалась.
Юлия Сакович была журналисткой от Бога. Это ведь он наделил ее плоской фигурой, вытянутым лицом, длинным носом, волосами, которые не отрастали ниже плеч, а если все ж таки умудрялись (Юлия, бывало, из-за работы пропускала стрижку), выглядели как спутанная лошадиная грива. Яркая помада, крупные серьги-кольца, страсть к жареным фактам, неудобоваримым сплетням – вот та, которую увидел доктор Хински, когда слегка приоткрыл дверь.
– С кем имею честь? – Мужчина разговаривал через натянувшуюся цепочку.
– Доктор Роберт Хински?
– С кем имею честь? – требовательно повторил Хински.
– Юлия Сакович, журналист, – представилась она, проталкивая в щель визитную карточку. – Поберегите пальцы! – Кусочек картона так и упал, никому не нужный. – Независимое расследование.
– Не интересует, – прогнусавил Хински с намерением закрыть дверь.
– Доктор Хински, я собираю материал о Флорентийском монстре. Думаю, вы можете мне помочь…
– Не знаю, не привлекался, – пробормотал Хински, еще настойчивее пытаясь закрыть дверь.
Но Юлию Сакович не так-то просто было прогнать с порога.
– У меня есть сведения о вашей причастности к ордену Красной Розы. Знаете ли, древний орден дьяволопоклонников…
– Что за чепуха! – разъярился доктор, однако дверь замерла. – Подождите. – Он прикрыл дверь, чтобы снять цепочку с крючка. На пороге вырос ярко подсвеченный сзади силуэт толстяка, он качнулся на цыпочках и окунулся лицом в сгущавшийся, как малиновый сироп, флорентийский вечер и тут же перекатился на пятки, свет упал на мясистый нос, блеснули булавочные глазки. – Журналист, говорите?
– Да, моя визитка упорхнула…
– Входите. Что-то вы поздновато…
– Простите. Пробовала дозвониться по телефону, но у вас никто