послали сообщить вам, что Измай…
Ани надеялась, что этот мальчик не испустит дух прямо в их присутствии.
– Измай? Кажется, это один из младших отпрысков Нурати, не так ли?
– Третий с конца, полагаю, – вставила Сарета. – Или, может быть, четвертый. Что скажешь, повелительница снов?
– Третий, но скоро станет четвертым.
Хафса Азейна подняла брови и уставилась на Дару.
– Что-нибудь случилось? – хмыкнула Сарета. – С Измаем вечно что-нибудь случается. И луны не прошло с тех пор, как я застала его вместе с Калани. Они целовались за пастбищем для жеребцов. Хотя не сомневаюсь, что сам-то он хотел бы целовать… – Она глянула на Хафсу Азейну: – Одну девицу. Знаешь ли ты, что Измай хотел выучиться и стать воином?
Ани моргнула.
– Это… другое. Возможно, он хотел бы стать стражником, как его брат?
– О нет. Он спорил – спорил по-настоящему, имейте в виду, – что мальчик должен иметь возможность странствовать по миру, если ему так хочется. Очень нам нужно, чтобы наши мужчины носились по пескам, проводя много дней в седле! От этого их семя неминуемо испортится.
Ани усмехнулась.
– Могу представить, почему молодого человека увлекла подобная идея. Проводить время в окружении воинов, не покрывая головы и не тяготясь никакими обязанностями… Пойду проверю, что там стряслось.
– Ох, я и сама схожу, – смеясь, произнесла Сарета. – Мне в любом случае хотелось побеседовать с несколькими новичками из джа’акари до начала танцев. – Она кивнула Хафсе Азейне, но та, казалось, этого не заметила. – Повелительница снов, могу ли я позаимствовать твоего ученика?
Погруженная в собственные мысли Хафса Азейна рассеянно махнула рукой.
Дару же весь превратился в слух, и его лицо засияло от счастья при мысли о предложенной чести.
Какой красивый ребенок, – подумала Ани. – Жаль только, что он так слаб.
Когда они удалились, верховная воительница снова переключила внимание на праздничный день, игру и сладостное предвкушение ночных развлечений.
Ани любила Хайра-Кхай больше остальных праздников. В это время люди показывали себя во всей красе. Племена собирались вместе, чтобы играть, охотиться и соревноваться, и, разумеется, пировать. Они устраивали скачки или хвастались новыми младенцами и, само собой разумеется, способствовали рождению еще большего количества как лошадей, так и детей. Все это были мелочи, самые простые вещи, но этих тонких побегов хватало для того, чтобы связать достаточно сильный пучок и обеспечить их будущее.
Сегодня Ани будет петь. Она всегда пела на Хайра-Кхай, вплетая свой хрипловатый голос и музыку в праздничный шум и кутерьму. Так билось сердце племени. В барабанах, переливах струн, топоте танцующих под музыку ног бурлила та же кровь, что питала ее сны. Дым, пот и животный запах огромного количества собравшихся вместе людей поднимался в небо, словно молитва, желание, чтобы жизнь и дальше текла своим чередом – в рождениях и любви, ссорах и кровопускании, – все были точно сшиты