делал теперь то же самое. Он полагал, что правильно изложенные начала наук ведут к совершенству. Но если рассуждения Платона о правящих философах и философствующих правителях не оправдались, то его ученик смотрел на вещи реально. Он считал, что царю достаточно слушать советы мудреца. Так, разгневанному Александру он писал: «Раздражение и гнев должны быть обращены не против низших, а против высших. Равных же тебе нет». Или: «Старайся же быть скор на добрые дела и медлителен на гнев: первое царственно и милостиво, второе отвратительно и свойственно варварам». При этом философ дает шанс царственной особе «сохранить лицо»: «Впрочем, делай, что считаешь правильным, не презирая полезных мнений», – замечает он напоследок.
Порой наставлял и отца. Филиппу он писал: «Надо, чтобы у разумных правителей не владениями дивились, а владетелем дивились, и после перемены судьбы они были бы достойны той же похвалы». Слова поистине на все времена.
Поначалу учение шло впрок, и Александр иной раз говорил: «Сегодня я не царствовал, ведь я никому не делал добра». Аристотель даже написал для своего ученика книгу о том, как надо царствовать. «Мир не хочет, чтобы им управляли плохо!» – говорил учитель. В отличие от Платона, он не населяет идеальное государство идеальными людьми. Правитель не может дожидаться осуществления идеалов, а должен в обычных условиях управлять обыкновенными гражданами. И делать это наилучшим образом, в чем, собственно, и состоит его мудрость. Счастливейшим он называл государство, где управляет добродетель. Что касается формы правления, то философ приветствовал и монархию, и аристократию, и республику, но предостерегал против тирании, олигархии и охлократии (власти черни). В демократию он не верил и говорил, что хотя афиняне открыли две полезные вещи – пшеницу и свободу, но пользовались только первой, а второй лишь недолго и то злоупотребляли.
Однако времени на учебу у Александра было немного. В семнадцать лет он уже иногда заменял отца в государственных делах, а через три года, когда Филиппа убил один из его обиженных телохранителей, Александру и вовсе стало не до уроков. Аристотель вернулся в Афины.
Как же отразилось философское образование на делах Александра Великого?
Царь пытался осуществлять идеи Аристотеля. На покоренных территориях он основал семьдесят городов, которые жили по греческим законам, уничтожившим дикость и произвол. Кое в чем пошел даже дальше учителя. Дело в том, что Аристотель никогда не был интернационалистом и потому всех негреков считал существами, лишенными разума, – вроде животных, а то и растений. Александр же стремился объединить всех – и греков, и варваров – в единое человеческое сообщество, где соединятся разные события и языки.
Но слава опьяняла, и Александр всё реже прислушивался к афинскому наставнику. Постоянные войны и победы делали своё дело. Высокомерный, мстительный, жестокий – таким запомнили Александра современники.