в небе. От одного его слова по краю лезвия запылали язычки пламени, и мужчина поплелся вперед с лицом, искаженным от праведного гнева.
– Именем Света, остановитесь!
– Ради персиков Трелен, уходим!
Трик запрыгнул в седло Рыцаря и перекинул Мию перед собой, как мешок с изрыгающей ругательства картошкой. А затем, после еще одного удара в бока острыми каблуками, жеребец поскакал, унося парочку прочь, навстречу неминуемой гибели[33].
Отъехав на приличное расстояние, пара сделала крюк, чтобы забрать жеребца Трика – высокого каштанового коня с необъяснимым именем Цветочек, – прежде чем помчаться в пустыню. «Бич ассенизатора» сделал свою работу; погоня гарнизона Последней Надежды длилась недолго и была очень беспорядочной. Вскоре их преследователи исчезли из виду, и Мия с Триком замедлились до рыси.
Пустыня Шепота, как ее назвали, была пустошью, ничего мрачнее которой Мия еще не видывала. Горизонт, иссушенный ветрами, наполненными едва слышными голосами, покрывался коркой, как потрескавшиеся губы нищего. Второе солнце, целующее небо, как правило, предзнаменовало начало холодной зимы в Итрее, но здесь царила жгучая жара. Мистер Добряк, свернувшись в тени Мии, чувствовал себя таким же несчастным, как его хозяйка. Надвинув (украденную, а затем оплаченную) треуголку на лоб, девушка осматривала дорогу впереди.
– Скорее всего, церковники гнездятся на возвышении, – начал Трик. – Предлагаю начать с тех гор на севере, а потом свернуть на восток. После этого, вероятно, нас иссушат до смерти пыльные призраки или съедят песчаные кракены, так что нашим скелетам будет все равно, где им гнить.
Ублюдок слегка взбрыкнул, и Мия выругалась. Ее ноги болели от долгого сидения в седле, а зад готов был помахать белым флагом. Она указала на обломок одинокой скалы в десяти милях от них.
– Туда.
– При всем уважении, Бледная Дочь, я сомневаюсь, что величайший анклав убийц в этом мире расположился в такой близости к вонючим свинофермам Последней Надежды.
– Согласна. Но мне кажется, что нам стоит разбить лагерь. Похоже, поблизости есть родник. И могу поспорить, что сверху открывается хороший вид на Последнюю Надежду и пустыню.
– Мне казалось, мы следовали за моим чутьем?
– Я предложила это лишь в интересах того, кто может нас слышать.
– Слышать?
– Мы же сошлись на том, что это испытание, верно? Что Красная Церковь проверяет нас?
– Да, – двеймерец медленно кивнул. – Но в этом нет ничего удивительного. Твой шахид ведь готовил тебя к предстоящим испытаниям?
Мия резко дернула за поводья, когда Ублюдок попытался развернуться в пятый раз за пять минут.
– Старик Меркурио обожал устраивать проверки на прочность, – ответила она. – Каждая минута могла быть неким замаскированным испытанием[34]. Но дело в том, что он никогда не давал мне задач, с которыми я не могла бы справиться. Вряд ли Церковь чем-то отличается. Итак, какова наша единственная подсказка? Какая часть головоломки стала общей для нас?
– Последняя