надо проще. Елхов возьмет с собой остатки взвода, часа в четыре утра начнет движение и с рассветом ударит с тыла.
Для штурмовой группы требовались автоматы. Их имелось всего несколько штук. За гранатами Митрохин пошлет старшину, еще он может подбросить Елхову пять «наганов», хранившихся в обозе.
– Тебе свой «ППШ» отдам, – сказал ротный.
– И еще одно условие, – торговался бывший комбат. – В атаке будет участвовать Воронков, хватит ему отсиживаться.
Елхов был злопамятен. За время пребывания в штрафной роте он сумел испортить донельзя отношения с политруком. Степан Матвеевич постоянно подковыривал Воронкова, ставил в тупик неожиданными вопросами. По этой причине Елхова не утвердили даже командиром отделения. Благодаря замполиту бывший капитан не вылезал из унизительных нарядов. Все это делалось в присущей Воронкову бодрой манере, со смешками. Независимого комбата просто гноили.
– Черт с ним, с Воронковым, – отмахнулся Митрохин. – Если решили, надо готовиться.
Старшина с помощниками принесли четыре ящика гранат. Оказалось, что во взводе с ними умеют обращаться не более десяти человек, а в боевой обстановке применял лишь Сергей Маневич. Елхов уже ничему не удивлялся. Когда проверял винтовки, выяснилось, никто во время атаки не выстрелил. Люди бежали с боевым оружием, как с деревянными палками.
– Бардак какой-то, – возмущался Елхов.
– У тебя в батальоне, конечно, лучше дела обстояли, – съязвил Митрохин.
Он недолюбливал Елхова за высокомерие. Тот по-прежнему ощущал себя комбатом и пренебрежительно относился к офицерам штрафной роты, включая Митрохина.
Тем временем Елхов назначил Сергея Маневича и Бориса Ходырева командирами отделений, вручил автоматы. Большинство сержантов, которые не являлись штрафниками, погибли, заменять их было некем. Довольно сложные в обращении гранаты РГД-33 получили те, кто хотя бы теоретически умел ими пользоваться.
– Провернуть рукоятку вот так и затем встряхнуть, – напоминал Елхов. – Понятно?
– Ага, – кивал Иван Межуев, но в голосе бывшего колхозника угадывалось лишь напряжение.
Если Межуев был по натуре добродушным парнем, далеким от военных дел, то Борис Ходырев, более решительный и живой, загорелся охотничьим азартом. Он пересчитал отделение, проверил винтовки и приказал поставить их на предохранители. Плохо обстояли дела с обувью. Некоторые носили ботинки на босую ногу, стерли до крови пальцы. У двоих ботинки развалились. Помог старшина, принес пару сапог, мягкую проволоку для ремонта и большой кусок портяночного полотна.
Бойцы расселись на траве, меняли истлевшие портянки, обматывали сбитые ноги полотном, подвязывали ботинки проволокой. Этим же занималось отделение Маневича. Большинство штрафников не ужинали, завтракать также отказались.
– Успеем брюхо набить хоть на том, хоть на этом свете. А в бой лучше налегке идти.
Митрохин неплохо знал людей и нескольких человек в третьем взводе заменил. Опасался,