не фальшивые. Но есть версия, что они похищены из пункта обмена валюты. Придётся деньги сдать – увы, такова процедура следствия. Я напишу расписку.
– Что?
От подобной наглости у меня перехватило горло, и я закашлялся.
– По окончании следствия деньги вам вернут.
– Ну дела! – Я деланно расхохотался. – Рэкетиры не трогают, а родная милиция готова ободрать как липку! Если бы у меня что-то и осталось, то сдал бы только по постановлению прокурора, понятно?!
– Куда же вы их потратили?
– Долги отдал! Еду купил.
– Еду… – иронично усмехнулся оперуполномоченный. – На все?
Я хотел отрезать: «Не ваше дело!», но вспомнил, что твёрдо решил не обращаться к нему «на вы».
– Нет, не на все. Ещё и занимать пришлось.
– Так-так… Это называется воспрепятствованием следствию. Не боитесь, что мы можем создать вам невыносимые условия существования?
– Боюсь?! – Наглое заявление окончательно взбесило меня. – Я своё отбоялся. А потом, – здесь я снова обвёл рукой комнату, – куда уж невыносимее?!
Словно в подтверждение моих слов на лоджии что-то со стуком упало с верстака и как бы покатилось по полу. Очень похожий звук, но я догадался, что это дробный стук деревянных башмачков быстро бегущего Буратино.
– Вы не один? – удивился Пётр Иванович, оглянулся на лоджию, но за шторами ничего рассмотреть не смог.
– Гы-гы, ха-ха, хи-хи! – угрожающе долетело с лоджии.
– Кто у вас там?
Я лихорадочно соображал, что ответить.
– Насколько знаю, – медленно, с расстановкой, начал я, – из морга было похищено два трупа. Второй пока не обнаружен?
– Нет, – впервые ответил на мой вопрос Пётр Иванович.
– Он там, – авторитетно заверил я, кивнув на шторы.
Оперуполномоченный понял издёвку, лицо его побагровело, но он сдержался.
– Можно посмотреть?
– Нет.
– Любопытно всё-таки…
Он начал подниматься с кресла, чтобы по милицейской привычке нагло проигнорировать запрет и направиться на лоджию, но я опередил его и встал поперёк дороги.
– Посмотреть можно только с санкции прокурора! – бросил ему в лицо.
С минуту мы сверлили друг друга взглядами, и он первым отвёл глаза в сторону.
– Нельзя так нельзя…
– Больше вопросов ко мне нет?
– Пока нет.
– Тогда попрошу пройти к выходу, – корректно предложил я, хотя так и хотелось гаркнуть: «Пшёл вон!»
Пётр Иванович не стал возражать, вышел в прихожую, начал одеваться. Я открыл входную дверь.
– До скорого свидания, – многообещающе сказал он, выходя на лестничную площадку.
Я ничего не ответил, захлопнул дверь и поспешил на лоджию.
Буратино исчез. На верстаке лежала выдранная из туловища «хохоталка», а самой куклы не было видно. Я поискал глазами по всем закоулкам мастерской, но нигде не обнаружил «самоходячей» марионетки. За милиционером, что ли, выскользнул Буратино из квартиры?