принять эту новую реальность.
– Хани! – снова позвала Нова, уже громче, стараясь перекричать жужжание.
Густо покраснев, Хани резко обернулась.
– Что еще? – рявкнула она.
У нее потекла тушь на одном глазу, оставив на щеке темные дорожки. Но от этого она не перестала выглядеть красавицей, как будто такая деталь была частью образа. Многие мужчины, пожалуй, были бы не прочь попытать счастья у такой девушки – если бы не злющие осы, снующие у ложбинки ее груди.
Увидев, кто пришел, Хани выпрямилась во весь рост, оказавшись выше Новы на полголовы. На блестящих губах ее появился намек на улыбку. Она никогда не пользовалась помадой, только мазала губы медом – лучшим природным увлажнителем, как она не раз говорила Нове, прозрачно намекая, что неплохо бы и ей воспользоваться этим средством.
– Прости, милая, – со вздохом заговорила Хани. Она взяла с туалетного столика бокал мартини и отпила, не обращая внимания на сидящего с краю шмеля. – Я не услышала, как ты вошла.
– Не страшно. Ты можешь мне одолжить…
– Я думала, ты наверху. Здесь сегодня так тихо. Куда все ушли?
Нова ладонями обхватила бока своей кружки. В туннелях было холодно, и теплая глина приятно грела пальцы.
– Смотреть праздник.
Густо подведенная бровь удивленно вздернулась.
– А он был сегодня? Как все прошло?
Нова уже открыла было рот, чтобы поведать Хани, как провалила задание. Однако, помолчав, сказала другое.
– На платформе со злодеями была актриса, изображавшая тебя.
Хани вздрогнула. Шмель свалился в напиток, она не глядя достала его и стряхнула на столик.
– Она была очень хорошенькая, – добавила Нова. – Ну, конечно, никакого сравнения с этим (она кивнула на платье Хани), но все-таки. Да, очень классная. По мне, так даже лучше всех.
Хани задумчиво смотрела в бокал. Длинные накладные ресницы касались ее щек, и в это мгновение она была похожа на портрет. Печальная и неприкаянная. Королева без своего королевства.
– Что ж, может быть меня еще не забыли.
– Ой, да перестань, – Нова опустила в кружку чайный пакетик. – Ну разве можно тебя забыть?
Слабая улыбка тронула глянцевые губы Хани, по которым как раз ползла желтая оса.
– Я к тебе по другому делу, – Нова подняла кружку, от которой валил пар. – Ты не можешь мне одолжить денег?
Хани блестящими глазами уставилась на нее и вздохнула.
Чай уже почти остыл, когда Нова вышла от Хани и направилась к развилке туннелей. Она прошла мимо еще одной заброшенной платформы – оббитые грязные плитки на стене сообщали, что это Блэкмирский вокзал – и остановилась, задумалась.
На платформе были установлены три цирковых шатра, небольших – детям по размеру и такой высоты, что в каждом из них едва можно было выпрямиться. Полосатые, когда-то кричаще-яркие, за долгие годы они выцвели, покрылись копотью и грязью. Все три шатра соединялись между собой с помощью