думает о том, как сделать родину лучшим местом. И не для какой-нибудь дебильной показухи, а по вполне эгоистичным причинам, ведь он сам, как и его дети, собирается там в дальнейшем прожить всю свою жизнь.
Ламонт стремился изменить заштатное баронство. Для этого он даже ввязался в наркоторговлю, желая получить деньги на модернизацию и реформы. Такая необузданная решимость вызывала подлинное уважение.
Вот только все это, как говорится, лирика. И конкретных причин доверять старику у меня все еще не имелось. Как ни посмотри, Тисара все равно оставалась законной наследницей.
Как будто угадав мои мысли, управляющий снова заговорил:
– Ее милость хорошая правительница. Умная, образованная, умеющая убеждать людей в собственной правоте, в меру храбрая. Но этого окажется недостаточно, когда в баронство придут те, кто захочет взять звездную систему с главным входящим узлом гиперврат в сектор Доминион, под контроль. У нее недостаточно сил и умений для этого. В конечном итоге все закончится полной потерей самостоятельности. Сама планета и население не станут нужны. Все полученные средства от транзита пойдут в чужой карман и на благоустройство иных миров. А вот вы, – тут Ламонт поднял указательный палец вверх. – Вы – совсем другое дело. Я думаю, что с вами, ваша милость, баронству удастся остаться независимым.
– Откуда такая уверенность? – по-деловому спросил я.
Горячая речь одного из первых лиц баронства и впрямь казалась слишком уж горячей. Как бы это не попытка убедить в верности, а после предать.
После покушения излишняя паранойя воспринималась вполне допустимой. О безоговорочном доверии выходцам с Канваль уже можно забыть.
– Я сужу по делам, – серьезно ответил Стюарт Ламонт. – Вы сделали намного больше для баронства, чем баронесса. Начиная от переговоров с корпорацией Консорциум Т.А.О. и заканчивая отражением атаки со стороны предыдущего герцога Оран. Весь мой опыт говорит о полном провале в случае нахождения во главе домена в то время девчонки, по сути выросшей в Империи. Тисара смелая девушка, не отрицаю, но она никогда до конца не поймет, что значит по-настоящему быть вольным бароном Великой Пустоты. Быть тем, кто скорее умрет, чем позволит кому-то встать над собой.
Я широко усмехнулся.
– Вообще-то ее попытка переворота говорит как раз об обратном, – заметил я. – Она поняла, что по факту править будет не она, поэтому захотела убрать препятствие в виде меня. Чем вам не стремление к самостоятельности?
Старик упрямо покачал головой. Кружка с бистарой переместилась на столик. Аромат кофе с корицей стал еще ярче, приятно защекотал ноздри.
– Это не стремление к независимости, – ответил Ламонт. – Это простая детская гордость. Если наступят тяжелые времена, если Тисару прижмут достаточно сильно, если потребуется пойти на серьезные жертвы, она не станет сражаться. Я знаю ее достаточно долго, чтобы так утверждать. Более чем уверен, если не останется выбора,