осыпавшийся склон. Перед учениями его, конечно, обстреливали пушками, и весь опасный рыхлый снег успел сойти. Но взрывчатка, судя по всему, была заложена в плотном насте, который и сто лет мог пролежать. – Хиль. Отправь наверх группу ищеек поопытней. Пусть посмотрят, какая была взрывчатка, и возьмут след. Просто так сюда переместиться никто не мог, даже с ориентирами, – все равно часть пути пришлось бы идти пешком или на снегоходах. Скорее всего, следы уничтожены лавиной. Пусть носами землю роют, но найдут хоть волосок, хоть плевок. И опросите жителей. Взрывы произвели дистанционно – значит, внизу, в долине, скрывается преступник. И, – он все-таки обратил внимание на переломанную руку Свенсена, – посети виталиста.
– Сделаю, ваше величество, – подполковник поклонился, чуть поморщился от боли и направился отдавать указания.
К попавшим под лавину подъехали на снегоходах, привезли одежду – и пострадавшие двинулись к мобильному телепорту, расположенному вне зоны горных стихийных искажений, чтобы вернуться в замок Бермонт. Все прекрасно знали, что совещание король отменит только в чрезвычайном случае. Попадание под лавину для его величества к таким случаям точно не относилось.
Инляндия
Луциус Инландер давно жил так, будто каждый день у него последний, а уж нехорошим предчувствием по утрам его тем более было не удивить. И сегодня он не удивился, хотя затылок сдавливало холодом: интуиция всегда загодя предупреждала о проблемах и опасностях. Жаль, что заодно не сообщала, откуда эти проблемы ждать. Но Инландеру было хорошо. Брачный браслет на руке Шарлотты Дармоншир немного притушил чувство вины, терзающее его величество долгие годы, а обряд в семейной часовне и вовсе ввел в невозможное состояние счастья и покоя.
За завтраком в Форштадте короля Инляндии ждала еще одна радость. За столом, помимо Лоуренса, присутствовали и старший сын с супругой. Оказалось, что кровь Василины действовала куда быстрее, чем можно было даже мечтать, и аура Леннарда сейчас сияла так ярко, что было понятно: его созревание займет не месяцы, а, скорее, какие-то дни. У наследника даже взгляд изменился – будто он замечал изменения в себе и прислушивался к ним.
Луциус посмотрел на младшего сына и едва сдержался, чтобы не поморщиться. Диана, жена Лоуренса, не вышла к завтраку, сказавшись больной, и сообщила, что на церемонию памяти Магдалены тоже не поедет. Вот еще одна проблема – и проблема, созданная Люком. Чтобы понять это, Луциусу не нужно было взламывать сознание милейшей невестки, хватило нескольких уточняющих вопросов. Вчера тихая Диана, всегда казавшаяся ему немного не от мира сего, с полными отчаянной решимости глазами попросила о приватном разговоре – и после потребовала обеспечить ей всю полноту власти в Форштадте. Иначе она подаст на развод и обнародует все скандальные выходки мужа.
Характера в Диане не было никакого, и то, что она все-таки решилась на подобный ультиматум, заставило его величество задуматься. Естественно, никаких обещаний он давать не стал, разбив требования княгини в пух