ледниковой ночи – раскалывается голова. Радостная, дезертирская мысль: неужели простыл?
Кажется, день опять будет жаркий, пока же греемся у костра.
Выдали свежевыкованные ведра.
Время второго завтрака.
На трудовую вахту заступили в 10.30.
Толпа обнаженных (по пояс) новоиспеченных аграриев с непременными, но, как правило, пустыми фляжками на талии и самоуверенными улыбками на устах выслушала скорбную весть о том, что тракторист, наконец, протрезвел и начал функционировать.
Народ двинулся в поле. Работа закипела. Всюду снуют юноши, их бледно-загорелые тела эффектно смотрятся на фоне чернозема.
Ухарски топая по пашне пыльными сапогами, молодцы играючи вздымают над кузовами машин наполненные корнеплодами жестяные подойники.
Наступление поддерживают пять механизированных единиц: МАЗы и КаМАЗы.
Даёшь картофель!
Энциклопедическая справка: Картофель – это сельскохозяйственный продукт, скорее всего, овощ. Произрастает почти везде, где я бывал. Растет в земле небольшими скоплениями. Имеет желто-коричневый окрас с множеством оттенков и неправильную геометрическую форму. Съедобен, но предварительно желательно подвергать его термической обработке.
Основные орудия уборки: служащие, студенты, школьники и теперь – курсанты.
Полдень.
Трудовой порыв начинает иссякать.
Борозды пройдены. Машины почти пусты.
Гоша Птицын убивает 6 колорадских жуков, которых здесь более чем достаточно. Наверное, эти шестеро были самыми отчаянными мерзавцами. Перестали считать вёдра. Наступаем в обратном направлении. Грянули оземь. Время обеда, но до него ещё две машины. Отдыхаем: загорелые от пыли, все черноглазые и чернозубые.
Любители животных из 4-й группы учат плавать в наполненном какой-то жидкостью ведре пленённую мышь. Решено сделать из неё ловца жемчуга, для чего произведено несколько тренировочных погружений на дно ведра. Мышь самостоятельно не всплывает, её всякий раз спасают и сушат на солнце заботливые натуралисты. Пока она сохнет, лягушонок (зоопарк у них с собой, что ли?) претендует на звание чемпиона по прыжкам с 1,5 метровой высоты в то же ведро. После 36-й серии прыжков, в зените славы, он умирает от разрыва сердца. Медицина оказалась бессильна, не помогло даже искусственное дыхание через соломинку и, поверьте, не в рот.
Мышь плохо сохнет и приговаривается, как враг колхозного крестьянства, к высшей мере социальной защиты. Перед смертью исполняется последнее желание осужденной – ей дают покурить.
Бросили жребий, мне выпало идти в наряд.
Отмываюсь в лагере при помощи ведра ледяной воды, загораю и жду обещанного обеда.
С поля доносится рокот тракторов, шум машин, звон подойников и стоны.
Вечер.
И вновь солнце прощается с небесами и с нами. О холоде думается ещё как о чём-то далёком и нереальном.
В «курительной комнате» обмениваются новостями, сплетничают, оценивают сегодняшний рабский загар: загорели только спины, да и те перечёркнуты белыми косыми крестами. Это следы главного украшения