повести под названием «Фанни Хилл, или Мемуары жрицы удовольствий», опубликованной в 1748 году, героиня попадает в руки другой миссис Коул – «чинной дамы средних лет». В вымышленной мастерской миссис Коул «сидели три молодые женщины, скромно склонившиеся над шитьем». Но как только спускался вечер, «видимость мастерской как ветром сдувало» и «маска напускной скромности была сброшена».
Реальная модистка по имени Коул была зарегистрирована в 1745 году, а вымышленная модистка/мадам Коул промышляла в том же районе в 1748-м: поразительное совпадение. Возможно, правда заключается в том, что нанимательница Филы представляла собой нечто половинчатое. Проститутки восемнадцатого века – по некоторым данным, одна пятая женского населения Англии – могли быть «амфибиями»: то погружаться с головой в респектабельную деятельность, то выныривать на поверхность – смотря по обстоятельствам. Даже если с натяжкой предположить, что хозяйка Филы заслуживала стопроцентного уважения, само по себе шляпное дело, требовавшее изнурительного труда и приносившее очень скромную прибыль, – не говоря уже о том, что мастерицы были обязаны хорошо одеваться и выглядеть привлекательно, – вряд ли сулило спокойную и обеспеченную жизнь.
Но перед хорошенькой девушкой открылась более надежная перспектива устроить свое будущее. Вмешался Старина Фрэнсис, богатый дядюшка-адвокат. Он решил, что Филу надо отправить в Индию, где тогда служило много британских чиновников и офицеров и у девушки было больше шансов удачно выйти замуж. Затея была сопряжена с определенным риском, поскольку, по общему суждению, подобное путешествие грозило юным леди потерей репутации. «Я бы не советовал вам знаться с дамами, побывавшими в Индии, – писал лорд Клайв Индийский. – В Англии о них крайне нелестного мнения». Однако у Старины Фрэнсиса Остина был в Индии клиент, хирург Тайсо Сол Хэнкок, который подыскивал себе жену. Фила, моложе его шестью годами, могла ему приглянуться. Ее забрали из шляпной мастерской и в компании одиннадцати других девушек отправили морем на Восток. Брак состоялся, и Фила вроде бы обрела солидное положение. По всем прикидкам, Хэнкок должен был вернуться в Лондон с женой и скопленным в Индии богатством, чтобы наслаждаться праздностью и покоем. Мало кто встречал в британском обществе англоиндийца, который не сорил бы деньгами: «хвастовство, обычно свойственное набобам», бросалось в глаза.
Джейн, до которой наверняка доходили слухи об истории тетушки Филы, уже была достаточно взрослой, чтобы принимать ее близко к сердцу. Она вплела ее в свое раннее сочинение. «И вы называете удачей, – спрашивает серьезная барышня Кэтрин в одноименном романе, – когда девушку, наделенную душой и чувствами, посылают на поиски мужа в Бенгалию и выдают там за человека, о чьем нраве она получает возможность судить, только когда от ее суждения ей уже нет никакого прока?» Мужчина, ставший ее мужем, «может оказаться тираном или дураком, или тем и другим вместе».
Тетушка