способности, – сказал вельможа, решив быть особенно милостивым с маленьким скульптором.
Кто знает, когда-нибудь он сделается украшением итальянского искусства, и тогда все скажут: «Вот что сделал щедрый, милостивый, могущественный Лоренцо Медичи, недаром прозванный Великолепным: из ничтожного, никому не ведомого мальчика он создал великого скульптора!»
И он сказал:
– Я уничтожил договоры, и твой, и твоего товарища, с Гирландайо. Но тебя я хочу видеть подле себя, чтобы следить за твоим развитием. Тебе отведут комнату в моём палаццо. Ты будешь присутствовать на устраиваемых у меня диспутах с великими учёными, чтобы вбирать в себя мудрость философов и сладость поэтов. Тебе нужно образование, чтобы твой талант достиг полной зрелости и мог потом прославить Флоренцию и Лоренцо Медичи. Ты будешь моим художником.
И он посмотрел на мальчика, угрюмого даже в этот торжественный миг, светлым и повелительным взором. Казалось, Лоренцо Великолепный сам любуется своим великолепием и благородством…
VII
Где истина?
Граначчи вбежал к мессэру Буонарроти и, запыхавшись от ходьбы, выпалил:
– Милостивый синьор, вас желает видеть у себя наш высокочтимый и мудрый синьор Лоренцо… и не позже завтрашнего утра, ровно в десять часов!
Буонарроти догадался: что-нибудь относительно сына. За поведение Микеланджело он не боялся; не хочет ли правитель Флоренции взять к себе для чего-нибудь ещё одного из мальчишек? Пожалуй, было бы неплохо… И он велел жене хорошенько осмотреть его парадный костюм.
А синьора Буонарроти, пересматривая и чистя с Урсулой костюм мужа, размечталась, что её Лодовико попадёт на виллу Кареджи, а за ним и ей найдётся там какое-нибудь место. И роскошная вилла снилась ей всю ночь.
На другой день Лодовико Буонарроти, серьёзный, важный и спокойный, входил в палаццо Медичи.
Лоренцо встретил его дружески. Он хотел поговорить с отцом об исключительном даровании Микеланджело. Кроме того, он предлагает мессэру Буонарроти свою помощь. Так приятно чувствовать, что, подобно солнцу, можешь осчастливить любого или, отвернувшись от него, погрузить его в безотрадную тень ничтожества!
Он заговорил с небрежной, снисходительной ласкою:
– Я рассчитываю, что вы, мессэр Лодовико, достоуважаемый мессэр, не откажетесь от помощи Лоренцо Медичи. Быть может, вы хотели бы получить какую-нибудь городскую должность? Я всею душою готов содействовать вам.
– Благодарю, – отвечал коротко и с достоинством Буонарроти, – но для меня и так слишком довольно того, что вы сделали для моего сына.
Ему тоже захотелось сделать красивый жест, хоть он шёл сюда с тайною мыслью устроиться в числе приближённых Лоренцо.
Несмотря на эти неуместно гордые слова, вельможа улыбнулся и сказал, что Буонарроти всегда может обратиться к нему в случае нужды за помощью.
Надо отдать должное скромности мессэра Буонарроти: он только через два года попросил