в отличии от театра, режиссер – полновластный автор (в театре соавторство – режиссер – драматург). Сценарист, композитор, художник, актёры, «натура» – всё это готовый материал для режиссёра кино. И казалось бы, что «вся жизнь – кино», что именно в нём Творческое Начало раскрыло свою структуру, достигло своего единства.
Конечно, как и театр, кино колоссально влияет на материальный земной мир, оно – квинтэссенция мёртвых искусств. Оно не преодолело Слова. Оно, как и все виды творчества, исходит от Слова и питается им, демонстрируя его глубину и возможности, фиксируя какую-то его часть, но ни как не само Слово. Преодолеть живое Слово невозможно.
Ибо Слово – это уже и музыка, и живопись, и театр, и кино, и поэзия. Оно не требует технических средств, оно проистекает из самой материи, оно естественный, природный «инструмент» человека. Это голос самой материи, живой способ развития Творческого Начала (подробнее о Слове позже).
Вот почему « вся жизнь – роман». Я добавлю: свободный, своевольный роман, не как форма жанра, а как художественное слово созидания (или осмысления) мира. Только здесь дано приложить энергию развитого Творческого Начала к созданию действительно живого Нового мира, а не иллюзорного (социального), как в кино.
Возможности кино полностью реализованы в творчестве Андрея Тарковского.
Он исчерпал весь идейный потенциал кино (Это звучит резко и бескомпромиссно. Но во всех видах искусства, с их пределами и ограниченными возможностями, дело обстоит именно так. Нельзя дважды написать одну и ту же историю с одним и тем же мастерством и с той же степенью самоотдачи и законченности. Скопировать можно. Здесь речь не идёт о жанровости, а о творческом методе Тарковского, включающим в себя формальные и идейные возможности кино. В принципе, метод этот – он сам).
Отныне кино носит прикладной характер. Тарковский дошёл до его границ. Поставил идейную точку. После него не осталось вершин. Можно сотни раз подниматься на Эверест с разных сторон – но вершина будет та же (Есть океан, а есть лужа – подобие океана. Так и с искусством, которое есть подобие творчества).
А Словотворчество – не искусство, и поэтому здесь нет пределов.
Слово содержит безграничные возможности выражений свободного инстинкта творчества. Для всех и каждого.
Слово (говоря о нём, я подразумеваю творческое развитие, волю Творческого Начала) даёт шанс вырваться за рамки актёра и от соавторства вычленяться в авторство (сотворчество, созидательство, «собожие» – к вопросу о трансформации понятия «бог»). Путь этот сложный и мучительный. Десятки вариантов судьбы («искушения») предлагает жизнь. И вновь страсть, желание успеха, известности, славы, власти, просто «нормальной, естественной» жизни. И тогда можно жить обычным персонажем, актёром, добросовестно отыгрывающим «мизансцены».
Чем жертвует художник (Автор)? Человеческой жизнью, вариантом человеческой судьбы.
Его