интересовалась этой стороной жизни в Лос-Анджелесе. В шоу-бизнесе все так искусственно, а я и без этого достаточно притворяюсь. Я уже берусь за ручку двери, когда Пейсли выпаливает:
– Они предлагают двадцать тысяч баксов в месяц.
Я медленно поворачиваюсь, разинув рот:
– Ты что, шутишь? Охренеть можно!
– Не ругайся, – на автомате отвечает Пейсли, но я по глазам вижу, что она довольна моей реакцией. – В том случае, если заключаешь контракт на год.
– Это же…
– Позволит оплатить университет близнецам? Выплатить все наши кредиты? И в целом сделает жизнь проще? Ну, да.
Я отбрасываю с лица слишком длинную челку. Бред какой-то. Зачем вообще платить столько денег просто за то, чтобы кто-то целый год притворялся девушкой знаменитости? Ну, может, в мире шоу-бизнеса так принято, но я-то выросла в обычной семье учителей начальной школы.
Я вдруг задумываюсь, что об этом сказали бы мама с папой. Посоветовали бы мне согласиться или, наоборот, бежать со всех ног? Честно говоря, не знаю. Они любили исследовать новые возможности, выбирать самые малоизвестные маршруты. Это одна из вещей, которые мне в них больше всего нравились. Я очень скучаю по их импульсивности и любви к веселью. И по ним самим.
Но при всем этом честно будет сказать, что их любовь к спонтанности частично и привела к тому, что теперь мы еле сводим концы с концами.
– Такие предложения не каждый день поступают, – говорит Пейсли. – Но ты не обязана соглашаться.
Ее слова говорят об одном, но напряженный тон – совсем о другом.
– Сколько у меня времени на раздумья?
– Джим Толсон хочет услышать ответ завтра утром. И если ты согласишься, тебе нужно будет поехать в офис и встретиться там с ним и Окли.
Окли. Окли чертов Форд!
Безумие какое-то.
– Ладно, я подумаю, – обреченно вздыхаю я. – Скажу тебе завтра утром.
Двадцать тысяч баксов в месяц, Вонн…
Кажется, мы обе знаем, каким будет мой ответ.
ОНА
В общем, я согласилась.
Потому что: 1) это прорва денег и 2) это чертова прорва денег.
Наверное, это похоже на авантюру, да? Не уверена, что это слово достаточно точно описывает нашу ситуацию, но именно так я себя и чувствовала, когда мы с Пейсли следующим утром ехали в лифте.
Агентство «Даймонд Талент Менеджмент» занимает целое здание. Не просто пару этажей, а огромное здание из стекла и металла, с лифтом и охранниками. Мрачные, хотя и симпатичные секьюрити пугают меня до дрожи в коленках, но Пейсли просто машет им рукой и проходит мимо. Я повторяю ее жест. И немного сожалею о том, что выпила вторую чашку кофе этим утром – мне кажется, она пытается вырваться из моего желудка.
Лифты сияют как новенькие, и к ним приставлен человек, чья единственная задача, похоже, – постоянно брызгать на них чистящим спреем. Он в костюме, у него подбородок, который мог бы сделать честь какой-нибудь знаменитости, и задница, как у футболиста.
Мы выходим на шестом этаже, где на входе огромными золотыми буквами на