масло», деньги, предназначенные для подмазки нужных людей.
– Джавада пообещал, что генерал Валик в Тегеране завтра передаст тебе полмиллиона риалов. Я получил телекс с подтверждением.
– Но это едва шесть тысяч долларов, а у нас счетов на сумму в двадцать раз больше.
– Знаю, парень, знаю. Но он говорит, что и Бахтияр, и аятолла хотят, чтобы банки открылись, так что не позже чем через неделю они начнут работать. Как только они откроются, он клянется, что ИВК выплатит все, что они нам должны.
– А он тем временем уже дал разрешение на использование фонда «А»?
Это было кодовое выражение, которым Мак-Ивер и Гэваллан пользовались, когда говорили о средствах ИВК, хранившихся за пределами Ирана, почти шесть миллионов долларов. ИВК была должна «С-Г» почти четыре миллиона.
– Нет. Утверждает, что ему для этого необходимо официальное согласие всех партнеров. Патовая ситуация сохраняется.
Ну и слава богу, подумал Мак-Ивер. Для снятия средств с этого счета требовались три подписи: две от партнеров и одна от «С-Г», – таким образом, ни одна из сторон не могла распоряжаться этими средствами без согласия другой.
– Все это весьма рискованно, Энди. С проплатой первого взноса за новые машины, платежами за аренду используемой нами здесь техники ты оказываешься на краю, так ведь?
– Вся жизнь проходит на краю, Мак. Но будущее окрашено розовым цветом.
Да, подумал Мак-Ивер, для вертолетного бизнеса в целом. Но здесь, в Иране? В прошлом году партнеры заставили Гэваллана передать фактическое право собственности на все вертолеты и запчасти «С-Г» в Иране Иранской вертолетной компании. Гэваллан согласился при условии, что он будет иметь право выкупить все это назад в любой момент, а они будут не вправе отказать ему в этом случае и что они будут своевременно производить арендные платежи и выплатят все старые долги. Когда разразился кризис и все банки позакрывались, ИВК оказалась неплатежеспособной, и Гэваллан осуществлял платежи за аренду всех вертолетов, размещенных в Иране, из фондов «С-Г» в Абердине. Партнеры заявили, что это, мол, не их вина, что банки закрылись, Джавада и Валик наперебой твердили, что, как только все наладится, они, разумеется, все вернут: «Не забывай, Эндрю, мы же тебе все эти годы добывали лучшие контракты; правда ведь, добывали же; без нас „С-Г“ не может работать в Иране. Как только все нормализуется…»
Гэваллан продолжил:
– Наши иранские контракты по-прежнему очень прибыльны, тут нам партнеров винить не в чем, а с контрактами «Герни» мы вообще будем как свиньи в корыте с ботвой! – (Да, мысленно согласился Мак-Ивер, хотя они нас доят и доят и с каждым годом наша доля становится все меньше, а их – все больше.) – Они-то знают, что у них в стране творится, всегда знали, и клянутся всем, что у них есть святого, что все уляжется. Для обслуживания нефтепромыслов вертолеты им необходимы. Тут каждый говорит, что все утрясется. Министр, их посол, наш. Да и почему нет? Шах сделал все, что мог, чтобы модернизировать