люди, так что вряд ли вам…
– Наоборот, – быстро перебил его отец Перегрин. – Вы ведь сказали «разумно»?
– Так говорят, – ответил мэр. – Один старатель сломал в этих холмах ногу. Он бы там и умер, но налетели синие огненные шары. Очнулся он на шоссе, а как попал туда – не помнит.
– Пьян был, – предположил отец Стоун.
– Так говорят, – повторил мэр. – Отец Перегрин, марсиане все вымерли, остались только эти синие шары. Я, честно говоря, думаю, что вам лучше отправиться в Первый город. Марс оживает. Теперь это целина, как прежде на Земле – Дикий Запад и Аляска. Люди рвутся сюда. В Первом городе пара тысяч ирландских механиков, горняков и поденщиков, чьи души срочно пора спасать – слишком уж много с ними падших женщин, слишком много они пьют десятивекового вина…
Отец Перегрин смотрел в сторону пологих голубых холмов.
Отец Стоун прокашлялся.
– Да, отец?
Отец Перегрин не слышал.
– Шары синего огня?
– Да, святой отец.
– Ох, – выдохнул отец Перегрин.
– Синие шарики. – Отец Стоун покачал головой. – Цирк какой-то!
В запястьях отца Перегрина забились жилы. Он видел пограничный городок с его грехами – свеженькими, только что собранными, и видел холмы, древние самым древним и все же новым для него грехом.
– Мэр, смогут ли ваши ирландцы пожариться в аду еще денек?
– Ради вас я их переверну, чтобы не подгорели, отец.
– Тогда мы отправимся туда. – Отец Перегрин кивнул в сторону холмов.
Священники зароптали.
– Слишком просто будет отправиться в город, – объяснил отец Перегрин. – Я предпочитаю думать, что, если бы Спасителю сказали: «Вот торная тропа», он ответил бы: «Покажите мне траву сорную; я проторю тропу иную».
– Но…
– Отец Стоун, подумайте, какой груз мы возьмем на душу, если пройдем мимо грешников, не протянув им руки.
– Но огненные шары!..
– Полагаю, человек тоже казался смешным всем прочим тварям, когда был сотворен. Но, несмотря на обыденный облик, он наделен душой. Предположим же, что и эти пламенные шары обладают душами, пока мы не докажем обратного.
– Хорошо, – согласился мэр, – но вы еще вернетесь в город.
– Посмотрим. Для начала позавтракаем. А потом мы с вами, отец Стоун, отправимся в холмы. Я не хочу пугать этих огненных марсиан машинами или толпами. Приступим к трапезе?
Ели святые отцы в молчании.
К закату отец Перегрин и отец Стоун далеко углубились в холмы. Они сели на камень, расслабились и ждали. Марсиане так и не появились перед ними, и оба чувствовали себя немного разочарованными.
– Интересно… – Отец Перегрин утер лицо. – Если сказать им: «Привет!» – они ответят?
– Отец Перегрин, вы когда-нибудь бываете серьезны?
– И не буду, пока Господь не станет серьезен. И не надо так возмущаться, прошу вас. Господь никак уж не серьезен. Мы ведь знаем о нем точно лишь одно – что он есть любовь. А любовь неотделима от чувства юмора, не так