в свою очередь мешало их работе. Так, мы увидели «ошейник» стигмы, вмешавшейся в математику.
Другое объяснение было в том, что женщины отстают из-за чего-то, имеющегося в женщинах, например, психологической уязвимости или некого фактора из второй гипотезы Саммерса.
Нам нужен был эксперимент, который мог бы показать нам, какой из двух выводов был лучшим о наших находках. В этом состоит веселая и напряженная часть науки: противопоставление двух идей в эмпирической проверке. Если вы придумаете хороший эмпирический тест, вы надеетесь получить четкий ответ. В этом случае четкий ответ будет иметь подразумеваемые значения. Он покажет нам, обнаружили ли наши предыдущие эксперименты действительно нераскрытое влияние на женские математические способности – стигматизированную гендерную идентификацию в Соединенных Штатах – или просто выявит давно предполагаемое ограничение в способности женщин к математике, которое проявляется в высшей математике. Это был бы эксперимент с реальными ставками.
Но что это мог быть за эксперимент?
Пытаясь найти ответ, мы поняли кое-что еще о нашем объяснении. Мы спорили относительно целеустремленных женщин, решающих трудный тест по математике, что давление от опасения подтвердить стереотип было частью их обычного опыта в сдаче сложных математических тестов. Все, что им требовалось, чтобы почувствовать давление, было разочарование – неизбежный спутник сложных математических тестов. Разочарование заставило бы культурный стереотип прийти на ум и восприниматься как имеющий отношение к ним лично. Это означало, что для оказания такого давления не требовалось ничего лишнего. Просто дайте математически мотивированным женщинам трудный тест по математике, и они почувствуют давление автоматически в нашей лаборатории и, предположительно, в реальной жизни.
Таким образом, задача в создании хорошего эксперимента не была в том, чтобы отыскать нечто дополнительное к реальной жизни, что вызвало бы давление на женщин во время теста по математике. Задача состояла в том, чтобы найти что-то дополнительное к реальной жизни, чтобы снизить давление, которое женщины, как правило, чувствуют во время таких тестов, чтобы как-то убрать «ошейник» стигмы во время сложных математических тестов.
Если бы при снижении давления улучшилась результативность женских тестов, тогда мы бы знали, что именно давление подорвало их работу в наших более ранних экспериментах.
Но как снизить это давление?
Сначала мы думали попытаться убедить их, что негативный стереотип о женщинах и математике был ложным. Если они перестанут верить в стереотип, возможно, они не будут беспокоиться о его подтверждении. Но потом мы поняли, что, даже если сможем убедить их в том, что другие люди не верят широко распространенному стереотипу, будет значительно сложнее. Они бы все равно могли беспокоиться, что выполнение ими теста заставит других людей – возможно, самих авторов