о глубине тогда можешь забыть, – добавила Рипли. – Всю службу будешь обеспечивать чужие подвиги.
Пас промолчал. Во мне крепло ощущение, что он врет, что не слышит он никакого гравилета и уж тем более не может определить его марку по звуку. Однако он ее все же назвал, и выглядело это довольно эффектно. Я твердо решил при первой же возможности расспросить у него об этом спектакле.
Только минут через пять я наконец расслышал свист турбин и почти сразу заметил в ярком небе едва заметную точку. Она приближалась, становилась четче, затем превратилась в темно-синее пятно, и вскоре по нему можно было легко определить модель машины. Это действительно оказался «Силуэт-Астра». Гравилет снизился и с клекотом пролетел над нашими головами, обдав жаром и пылью соленых брызг. Затем завис над водой – видимо, пилот подыскивал подходящее место для посадки. Боковая дверь в корпусе уползла в сторону, в проеме показался Куст и помахал нам рукой. Жаб и Рипли ответили ему, мы же с Пасом воздержались от бурных проявлений радости. Пилот заставил машину вальсировать в воздухе, постепенно снижаясь, пока полозья не коснулись песка. Турбины взвыли последний раз и начали постепенно стихать, понижая звук с громкого визга до басовитого воя. Куст спрыгнул у самой воды, Краб передал ему изнутри два объемистых алюминиевых ящика, затем спустился следом.
– Не справляетесь? – подойдя к амфибии, усмехнулся Куст.
– Немудрено, когда команда на четверть состоит из работников камбуза и наполовину из салаг. Мину, я полагаю, кто-то из них спугнул?
Я опустил глаза, и наши взгляды скрестились, подобно шпагам в фильмах про мушкетеров. Мне стоило огромного усилия выстоять под прицелом зрачков Куста, но, чем дольше я не сдавался, тем больше крепла во мне уверенность и тем менее острым становился взгляд «старика». В конце концов я понял, что за усмешечкой он прячет страх. Боится, гад, что я застучал его Жабу. Я стиснул волю в кулак и выстоял.
Куст отвел глаза и поинтересовался, прикрывшись ладонью от солнца:
– Даст мне кто-нибудь карту пирсовой зоны?
Он поставил свой ящик на песок, сел на него и вальяжно закинул ногу на ногу.
– Может, тебе и сопельки еще утереть, охотник? – Рипли подошла к краю крыши и глянула на Куста сверху вниз. – Поднимись на броню и доложи о прибытии! А то распоясались!
– Ты чего? – «старик» удивленно вздернул брови. – Огурец, уйми свою бестию! Она что, с ума сошла, перед салагами мной командовать?
– Я ее назначил командиром отделения, в которое вы с Крабом входите до конца операции. Так что выполняй.
– Слышишь, Краб? Куда мир катится? – горестно вздохнул Куст.
– Ты еще поговори, – нахмурился взводный. – По ушам давно не получал? Быстро на броню!
Куст решил не накалять обстановку и лениво забрался к нам по лесенке. На меня он зыркал при любой возможности, в его взгляде вновь появилась сила, которая так напугала меня возле колодца. Пас побледнел и сидел тихо, как мышка. Краб остался внизу, а пилот гравилета закатал брюки и по щиколотку вошел в воду, щурясь на солнце. Волны лениво плескались в песок.
Рипли подняла с брони планшет и ткнула пальцем в границу пирсовой