именно капканы там выросли? – спросил меня Долговязый.
– Не знаю. Никогда в них особо не разбирался.
– Сколько хоть челюстей?
– Две. Полукруглые и зазубренные.
– Понятно.
Мне показалось, что мой ответ Долговязого успокоил.
– Как далеко от берега? – повернулся ко мне Жаб.
– Метров шестьдесят.
– Хорошо. Мы займемся делом, а ты высадишься и попробуешь найти Рипли.
– Да я знаю, где она! – фыркнул я.
– Вот и хорошо, – взводный не обратил внимания на мою усмешку. – Быстрее управишься. Давай, и вместе с ней возвращайся на катер.
Прыгать мне пришлось на ходу, когда мы проходили недалеко от мыса с бунгало. Добравшись до берега, я выполз на камни, как первозверь, решивший сменить океан на сушу. Усталость ныла в мышцах тянущей болью, но я не стал отдыхать – мокрый, озябший, исцарапанный, я ввалился в ресторан.
Рипли мутно глянула в мою сторону, но, как только рассмотрела детали, взгляд ее изменился. Я бы сказал, что она протрезвела. Мигом.
– Что случилось? – она вскочила из-за стола и схватила меня за плечи, словно именно я должен был принести долгожданную весть.
– Чистюля попался в донный капкан!
– Без воздуха? – начальница так сжала пальцы, что я вздрогнул от боли.
– Нет, с «воздушкой». – Я освободился из ее хватки и отступил на шаг. – Жаб приказал взять тебя и плыть к катеру. Он в шестидесяти метрах от берега.
– А капкан-то где?
– Там же. И не один. Такое впечатление, что кто-то нарочно засеял икру.
– Барракуда! – в глазах Рипли мелькнул живой огонек. – И Жаб там?
– Да. С Долговязым.
Она оттолкнула меня и первой покинула ресторанчик. Я выскочил следом, и мы помчались в сторону эллинга, за которым покачивался на волнах катер. Рипли на ходу сбросила рубашку, оставшись в майке, а у кромки прибоя выскользнула из брюк. Мы бросились в воду и поплыли к катеру. Просто поразительно, с какой легкостью она меня обогнала – не жалея сил, она шла баттерфляем, чем-то напоминая выпрыгивающую из воды касатку. Когда я взобрался на борт, она уже заканчивала помогать Долговязому влезть в допотопный скафандр.
– Есть еще аппарат? – возбужденно спросила она.
– Да, – еле справляясь с одышкой, ответил я. – Только без картриджа.
«Картриджей навалом», – знаками показал Долговязый, сжимая зубами загубник.
Он плюхнулся в воду, а Рипли повернулась ко мне.
– Где аппарат?
– Я его бросил на берегу. Вон, маска блестит.
– Давай возьмем, – посмотрела она на Жаба.
Тот кивнул и подал знак Молчунье. Катер развернулся почти на месте, описал дугу и остановился так близко к камням, насколько позволяла глубина. Рипли прыгнула с борта, прошла под водой и вынырнула у самого берега. Она быстро облачилась в костюм, вогнала картридж в гнездо и черной тенью скользнула вдоль дна.
Молчунья без спешки вернула катер на исходную позицию,