яростными потоками огня, страшными ударами, разрывавшими землю, ветром и мором и охраняемые отрядами своих сотоварищей, принц Бифальт и другие стрелки старались прорвать амиканские ряды и добраться до вражеских укреплений.
Принц пускал стрелы до тех пор, пока не увяз в гуще сражения, где лук стал помехой. Тогда, отбросив его, он выхватил саблю и принялся рубить своих врагов.
Под хаотичные крики, боевые кличи и проклятия конь принца скакал по обугленным трупам, огибал калечащие ямы и расщелины в земле, скользил по пропитанной кровью грязи. Всадники, которым был отдан приказ защищать отряд принца, приняли на себя удар почти всех ближайших амиканцев. И все же, чтобы вырваться из лап смерти, принцу приходилось нещадно рубить и колоть саблей направо и налево. Очередной противник отразил его удар, и рука принца с клинком ушла далеко в сторону, но принц использовал это, чтобы зарубить другого амиканца, доверив свой тыл Грету и Джеку.
Вдруг Грета свалили с коня, и какой-то амиканец с широко раскрытым в кровожадном вое ртом прорвался к принцу. Он был совсем рядом. Принц Бифальт остановил его, всадив между челюстей саблю. Разбрызгивая кровь, амиканец умер, но сабля застряла в его черепе. Амиканец скатился на землю, и тяжесть его тела вырвала саблю из рук принца.
Выхватив кинжал, принц продолжал сражаться как мог. Какой-нибудь воин позади него, возможно, постарается забрать ружье Грета. Конь принца Бифальта мчался вперед, с каждым шагом поднимаясь по склону у подножия амиканских укреплений.
И вот внезапно принц вырвался из сражения. Нескольких стрелков оттеснили назад. Другие были слишком осаждены врагами, чтобы сопровождать его. Но никто уже не стоял между ним и последним участком склона, где вздымалась высокая груда камней вражеского укрепления. Здесь и только здесь принц мог найти свою цель и спустить курок. Джек по-прежнему охранял его с тыла.
Чуть левее принц увидел трех воинов из своего отряда, вынырнувших из гущи сражения. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они обречены, – за их спиной сплотились амиканцы, еще не израсходовавшие свои стрелы. И вот стрелы засвистели в воздухе. Один беллегерец погиб, пронзенный стрелой в спину. Его товарищей сбросили на землю оступившиеся кони.
Но они, быстро оправившись, вскочили на ноги, нацелив на врагов винтовки. Это была необходимость, а не тактический ход. Воины нарушили один приказ для того, чтобы выполнить другой: не дать винтовкам попасть в руки врага. Впервые за всю долгую войну шум сражения прорезали звуки выстрелов. Впервые амиканцев сбрасывал с коней частый ружейный огонь. Амиканские всадники растерянно остановились, словно натолкнувшись на стену.
Беллегерцев, должно быть, видно сверху. Наверняка хотя бы один-два мага подойдут к краю укреплений или поднимутся из своих укрытий, чтобы взглянуть на происходящее. Если к тем двоим стрелкам не подоспеют товарищи, они наверняка погибнут.
Но маги откроются для выстрела принца.
Ружье