у принца были вопросы и посерьезнее. Постигшая Беллегер катастрофа потрясла его до глубины души. Она ставила под сомнение любое мыслимое будущее его народа. И принц чувствовал, что обязан придумать, как ее преодолеть. Это бремя вселяло в него ужас. Больше, чем когда-либо в жизни, он боялся поражения.
Признаки этой катастрофы виднелись повсюду, куда бы он ни поехал. Они оставили след в морщинах на каждом лице, в обветшалых жилых домах, торговых лавках, улицах, в самих стенах! Самые удачливые из торговцев – и те были худыми как щепки. Принц знал, что повсюду виноград гнил на корню из-за того, что за ним не ухаживали, а пшеничные и ячменные поля стояли без дела, так как женщин и здоровых мужей было слишком мало, чтобы засеять их и убрать урожай. Скота стало так же мало, как и здоровых лошадей. Паника первых дней войны, смятение, суета и ярость прошли, сгорели в истощении и лишении следующих лет. Осталась лишь безысходность. Принц Бифальт видел ее во множестве лиц. Его люди боялись даже мечтать о том, чтобы выжить.
Если принц подведет их, они все погибнут.
Катастрофа накрыла Беллегер почти через год после того, как капитан Суалиш со своим отрядом впервые задействовал в битве винтовки, а принц убил двоих амиканских заклинателей. Между закатом одного дня и рассветом другого из королевства исчезла вся магия. Вся магия. Каждый магистр – спал ли он, кутил ли, работал ли – или чем они там занимаются по ночам – каждый магистр вдруг лишился силы. Ни огонь, ни ветер больше не отвечали призывам своих бывших хозяев. Землетрясения, молнии и чума уже не являлись по их зову. За одну ночь в стране исчезли все магические силы.
Результат был разрушителен. Беллегерцы не знали, как жить без магии. Она была важна для их понимания мира, для понимания своего места в нем. Сам принц Бифальт, презиравший теургию, был потрясен. Для него, впрочем, как и для короля Аббатора, как и для каждого, испытавшего на себе ненависть Амики, утрата магии знаменовала начало катастрофы. Завтра могло стать только хуже.
И завтра должно было случиться следующее: окончательная победа Амики, она теперь была гарантирована. Противник был волен направить свою ярость и мощь против Беллегера, когда ни пожелает. В любое время, как почувствует себя готовым, – жертва оставалась беспомощной. Пока беллегерцы оставались в живых, но ожидание смерти было страшнее ее самой.
Конечно, советники и главнокомандующие короля Аббатора уверяли, что Амика все еще владеет магией. И ее заклинатели способны нести разрушения. Другого объяснения не видели. Старый враг Беллегера был его единственным врагом; больше для Беллегера никого не существовало. Что, как не теургия, могло лишить королевство его единственной защиты? И кто, кроме Амики, мог вызвать эту катастрофу? Кому она была желанна?
Чудо, значит, было не в том, что Амика совершила такое злодейство. Ее народ был способен на все. Чудо было в том, что враг Беллегера еще не воспользовался своим преимуществом. Было самое время пожать