в ответ друга. – Поживаю себе. А вот как ты поживаешь, друг мой дорогой? Что-то видок у тебя неважный, как после глубокой пьянки.
– Вчера с друзьями посидели, – признался Карим. – Перебрали немного. Да не смотри на меня так – это редко бывает!
– Надеюсь, ты говоришь правду, – с сомнением произнёс я.
– Можешь не сомневаться Сабир-ака, – заверил меня Карим и, повернувшись к сестре, попросил:
– Сестрёнка, собери на стол: нужно гостя дорогого попотчевать.
– Да меня сегодня уже здесь потчевали, – запротестовал я, – только хозяина в это время дома уже не было. Мне поговорить с тобой нужно.
– Ничего, за столом разговор всегда задушевнее, – начал философствовать друг. -Проходите, проходите в зал… Наташенька, проходите, азизим (дорогая).
– Я сейчас, – согласилась Наташа, – только руки вымою.
Пока Дильбархон накрывала на стол, Карим расспрашивал меня о домашних, и мне вновь пришлось рассказывать о том, что отец сетует на то, что Карим очень редко бывает у них: совсем забыл стариков.
– Да-да, – согласился тот. – нужно будет как-нибудь заехать. Собирался несколько раз, но всё времени не хватает.
Очень хотелось сказать другу о том, что если меньше времени тратить на встречи с друзьями, тогда и на другое времени хватало бы, но побоялся огорчить и без того пасмурного друга детства, поэтому перешёл прямо к делу:
– Карим, ты, наверное, уже понял, что Наташа приехала в Ташкент не в гости, а для того, чтобы пожить здесь, поработать и на следующий год поступить в институт. Но без нашей помощи ей не обойтись. Сам знаешь, что без прописки на работу ей не устроиться… У меня к тебе большая просьба: пропиши её пока у себя, хотя бы временно, пока она не устроится на работу, не обоснуется на новом месте. И, если ты не против, пусть она пока поживёт у тебя.
– Да, нет, я не против, – ответил Карим, – пусть живёт. И сестрёнке не так скучно будет… С пропиской, правда, непросто: у нас председатель Махаллинского комитета самодур ужасный… Придётся подмазать. Сам знаешь: не подмажешь – не поедешь.
Не говоря ни слова, я достал деньги и поинтересовался:
– Как ты думаешь, Карим, ста рублей хватит?
– Наверное, хватит, – неуверенно согласился он.
И я отсчитал ещё сотню, подавая деньги другу со словами:
– А это Наташе на жизнь: на питание, дорогу, мелкие расходы. Через неделю подъеду, чтобы устроить её на работу – дам ещё… Ты уж постарайся, дружище, прописать её за неделю.
От Карима уезжал, когда часы перевали за четыре, досадуя на то, что потратил так много времени и теперь придётся ехать через перевал ночью.
Заскакочил на несколько минут к родителям, чтобы попрощаться с ними, оставить подарки, купленные в городе и забрать узелок, приготовленный мамой для внуков. Обещал приехать через неделю. Мама передала приветы Рахиле, её родителям и попросила, чтобы я привёз хотя бы внуков, если сноха не может сейчас переносить долгую дорогу.
– Я