align="center">
«нет лекарства от сего сумасшедшего города…»
нет лекарства от сего сумасшедшего города.
лекаре́й порошки из банки
во вред человеку.
проснувшись, умывшись, срочно упрись
ушами в музыку,
глазами – в реку.
ее течение к Северу и прогулка без шума
все равно не спасут,
но уж как-нибудь
станет легче с прогрессией в наушниках звука,
коль и тебе этот город
наступает на грудь.
«город N просыпался птицами…»
город N просыпался птицами,
автомобильным клаксоном, молитвой,
усталыми ломкими ресницами,
затупленной бритвой.
город твой просыпался медленно
и начинались прятки в метро.
вновь измерить день сигаретами.
забыть к ночи его.
«из кинотеатра теплых сновидений, мама…»
из кинотеатра теплых сновидений, мама,
в холодный город,
где промерзли до рельс
трамвай и метро,
мы выходим каждое бесполезное утро,
чтобы просто обратно вернуться…
и все.
«безысходность – это нормально…»
«безысходность – это нормально»,
сказали мне в 09 для справки.
в 03 и 02 сейчас занято очень,
операторы изучают «Превращение» Кафки.
«уйди печаль с моих ресниц…»
уйди печаль с моих ресниц,
смахни ее со стекол,
мой автомобильный дворник.
но вновь чернила и курю,
пишу к тебе:
«наступит понедельник,
его догонит вторник.
«подари нам рецепт от утра…»
подари нам рецепт от утра
неизбежности, Машинист Метро,
как будто мчишь не к тоннелю,
а к морю, где иначе все,
где есть и цвет, и звезды,
ее сердце и друга плечо.
подари нам рецепт от утра
в 06:06… Машинист Метро.
«нет лучше прогулки утром…»
нет лучше прогулки утром,
чем пóд руку с рекой, одиночеством.
почувствуй, как экзистенция птицами
впивается в сердце
с холодом.
«жизнь – пародия пьяного театра…»
жизнь – пародия пьяного театра.
острые грани я в нем не разведу:
первый носит из злата цепочку,
когда второй надевает петлю.
третий греет цветы на бульваре,
чтоб четвертый их давил сапогом.
жизнь – одно обреченное гетто,
и мы все…
узники в нем.
«влюбись до истерик в город, мечтатель…»
влюбись до истерик в город, мечтатель,
глазницами, сердцем, телесной оболочкой.
совокупи свое Ego и его излучатель
волн