сенокос закончился, а уборка урожая еще не началась. Используя передышку, народ в массовом порядке устремился в леса. Азартно собиралась черника, голубика, а также грибы. Еще бы! Предприниматели-заготовители все это скупали за приличные деньги. А деньги в деревне всегда были очень нужны.
В пятницу к вечеру нанесло хмари и заморосило. Дождь, усиливаясь, шел всю ночь. А под утро превратился в ливень. Казалось, и лить-то было не с чего. Небо вместо туч было затянуто полупрозрачной пеленой. Тем не менее, небесный поток не иссякал. Заметно похолодало.
Поглядывая в окно, Барсуков осознавал, что сегодняшний поход в баньку у озера не состоится. Земля уже не принимала влагу. Меж грядами и на луговине стояла вода. Легко было представить, что должна была являть собой камарская дорога. И, тем не менее, Барсуков пару раз, в перерывах между сильными ливнями, накрывался легким полиэтиленовым плащом и пытался отправиться в поход, но каждый раз возвращался, щедро окаченный дождем.
Смирившись с неизбежным, он буркнул про себя: «Ладно, схожу в баню завтра». После чего прошел на кухню и приступил к приготовлению обеда. Обед у него состоял из одного, но густого блюда, которое жена Барсукова называла «сад-огород». Готовился «сад-огород» просто. В кастрюлю слоями укладывались нашинкованные овощи: морковь, капуста-кольраби, картошка, корень сельдерея, стручки спаржевой фасоли, бобы, помидоры, лук. Сверху клался кусок предварительно обжаренного мяса, и все это тушилось до морковной готовности. Поспевшее к употреблению варево выкладывалось горкой на тарелку, поливалось сметаной, обильно посыпалось зеленью и затем уплеталось с большим удовольствием.
В разгар шинковки капусты раздался стук в наружную дверь. Барсуков высунулся в сени и крикнул:
– Толкай сильнее! Не заперто!
В дверь бухнули и на пороге обозначились два мужика с рюкзаками за плечами. Они уже не оборонялись от водяных потоков, потому что были, несмотря на легкие плащики, мокрыми до самого, самого. Лица их посинели от холода.
Старший из мужиков прохрипел:
– Хозяин, пусти погреться.
– Заходите. И все снимайте прочь. Прямо здесь, в сенях.
Мужики стащили с себя липкие одежды, оставшись в мокрых трикотажных кальсонах.
– Снимайте и кальсоны.
– А, женщин в доме нет? – деликатно осведомился один из гостей.
– Нет. Я один.
Несколько минут спустя неожиданные гости, одетые в старые барсуковские шмотки, сидели за столом и с наслаждением прихлебывали из больших кружек горячущий чай.
– Откуда вы, мужики? – поинтересовался хозяин.
– С Хмелевич.
Хмелевичи были дальней деревушкой, за Пашой-рекой.
– Чего вас сюда-то потянуло. Под Хмелевичами же леса еще те!
– Леса-то большие, да черники в них нет.
– А чего плащей не захватили?
– Думали дождя