Сначала они с Анжеликой должны были выбрать в магазине игрушку. Вслед за тем, довольные и счастливые, они бы отправились в гастроном, советуясь между собой, что лучше купить к празднику. Вечером намечалось другое действо – выпекание коржей для любимого Анжеликиного торта. А увенчать сегодняшний день должно было смазывание коржей кремом и клубничным вареньем, «сборка» торта и обсыпание его тертым шоколадом. Утром их ждали новые хлопоты: покрывание стола скатертью и его сервировка к чаю, причесывание, одевание и «верчение» перед зеркалом. Часов в одиннадцать должны были явиться гости. Разлив чай по чашкам, мама внесла бы в комнату роскошный торт с десятью горящими свечами, и под восторженные восклицания подруг Анжелика задула бы их все одним махом (это вам не тридцать свечей задувать!). Потом девочки затеяли бы игру в куклы, и в центре всеобщего внимания оказалась бы та самая красавица…, которую они так и не купили…
Дойдя до этого места, мама поморщилась. Вроде бы в ее мечтах не было ничего особенного и ничего сверхъестественного. Отчего же все пошло вкривь и вкось? Чувство было такое, что это ее лишили дня рождения. Да что здесь кривить душой – так оно и обстояло на самом деле! Ей очень хотелось услышать, как подружки дочери восхищаются ее подарком. Хотелось, чтобы все, даже эта «задавака» Подповетная, родители которой недавно купили новенькую «мазду», отдали должное ее празднику, чтобы на другой день на работе она могла с усталой, но счастливой улыбкой рассказывать сослуживцам о прошедшем вечере. О ее счастливом вечере! Пусть она в одиночку растит дочь, пусть зашивается на двух работах и вечно решает одну и ту же неразрешимую головоломку (где достать денег?) она все-таки была бы счастлива в этот день тем особенным счастьем, которое выпадает на долю одних только матерей. Но теперь все ее мечты развеялись, словно дым…
У мамы оставалась слабая надежда, что дочка остынет по дороге, и дома с ней можно будет нормально поговорить. Но где там! Оказавшись в своей комнате, девочка первым делом побросала на пол всех своих кукол, а потом пинками затолкала их под кровать. Общую судьбу разделила даже красавица Ляля, бывшая до этого дня первой Анжеликиной любимицей. Мама, стоя в дверях, бессильно наблюдала за ее гневом.
– Доченька… – мягко начала она.
Анжелика ничего не хотела слушать.
– Уходи! – сердито сказала она. – Я хочу остаться одна. Ты меня не любишь!
– Не говори так! Ты же знаешь, что я тебя люблю.
– Никто меня не любит! – трагическим голосом проговорила Анжелика и уселась на стул спиной к маме. Однако она продолжала исподволь следить за ее отражением в зеркале. Девочка видела, как мама кусает губы, но ей хотелось еще сильнее уязвить ее. Досада ее была так велика, что она, не задумываясь, нанесла удар по самому больному месту.
– Ты не любишь меня, – повторила Анжелика. – Ты всегда хотела, чтобы я умерла, так же как Вероника!
Ее слова достигли цели. Дочка увидела, что глаза у мамы вдруг сделались растерянными и беззащитными. Она глубоко вздохнула, а потом