что надо ускользнуть от них. Стоит дать слабину – и все, ты труп, изуродованный труп, который полиция когда-нибудь разыщет и отправит в общую могилу для нищих.
В конце концов, она маленькая и шустрая. Если сильно повезет, то увернется, прошмыгнет под их руками…
– Цыпленочеееек, – мечтательно протянул тот, с гнилыми зубами, – ах, как долго я мечтал о такой птичке. Снимай шубу, цыпа.
«Так даже лучше, – мелькнула мысль, – будет проще бегать».
Дани выбросила вперед руки в примиряющем жесте.
– Хорошо, хорошо. Забирайте. Только дайте мне пройти.
Она быстро положила пакет с едой на мерзлую землю, скинула шубку и, размахнувшись, бросила ее в сторону грабителей.
Те переглянулись. Черноглазый поднял добычу, быстро пошарил по карманам и достал четверть кроны.
– Это что, и все?
– Шуба дорогая. Наверняка у этой малышки кошелек на поясе.
– Нет никакого кошелька, – судорожно сглотнув, ответила Дани, – у меня больше ничего нет. Отпустите, а?
Ее накрыло страхом, но она еще боролась. Нельзя. Нужно быть сильной и ловкой, и только в этом случае она уйдет живой.
– Покладистая малышка, – с удовольствием заметил тот, у кого гнилые зубы, – люблю покладистых женщин. Но нам деньги нужны, цыпа.
– У меня нет больше денег! – выкрикнула Дани, – ничего больше нет!
Они снова переглянулись.
А Дани, улучив момент, бросила взгляд в сторону того, который походил на медведя. Он все так же стоял, прислонившись к стене, и все так же ковырялся в зубах, делая вид, что все происходящее его не касается.
– Ха, цыпа, а ты не врешь? Надо тебя обыскать…
Они все подходили и подходили, медленно, крадучись, словно шакалы. Дани сжалась пружиной. Вот он, этот миг, ее последний шанс…
– Ты гляди, у нее на шее цацка.
– Ее тоже заберем…
– И колечко.
Пискнув, она поднырнула под протянутую руку и со всех сил рванула туда, где путь уже был свободен. Шаг. Другой. Пульс грохочет в ушах, отмеряя мгновения.
…И жесткие руки, перехватившие поперек туловища.
Все-таки не смогла, попалась.
– Отпустите! – крикнула она, но из горла выполз сдавленный хрип, – помогиииите!
– Сладкая цыпочка, – ужасные, отвратительные руки шарили по телу, – мммм, сочная сладкая цыпочка. Кривой, держи побрякушку. Да, и колечко надо снять.
Шею ожгло болью, и из глаз брызнули слезы. Кулон, который купил Аламар…
– Нееет! Отдай! Отдай немедленно!
И, развернувшись, пропахала ногтями грязную физиономию.
– Ах ты сука!
Скулу ожгло болью, голова мотнулась, и на миг перед глазами все померкло.
– Ну все, цыпа. Я хотел быть с тобой нежным, но уже не получится.
– Помогите! – прохрипела Дани, понимая, что ее уже никто не услышит, а если и услышит, то точно не поможет.
Горожанам сейчас не до нее. И полиция наверняка далеко.
Спина больно ударилась о лед, Дани