и ставили столы во дворе, под сенью дубов, и всякий мог после церковной службы и поесть и попить даром. Неудивительно, что на крестный ход собиралось много народу, а особенно молодежи.
Фанш Торшенн и Рене тоже пришли туда. Портной чуть ли не силком затащил Рене на праздник, когда с утра зашел за ним домой. Рене упирался, но у портного уже было кое-что на уме.
Да и мать Рене, видя, что сын ходит грустный уже несколько дней, стала выпроваживать его на крестный ход, чтобы он там хоть немного развеялся.
– Вот это, – сказала она, чтобы разом решить дело, – дар для Девы Марии. Давай одевайся быстренько, Фанш уже устал тебя ждать.
Так силком вытащили Рене на крестный ход. Однако портной, которому так не терпелось выйти из дома, в дорогу вовсе не торопился. Он еле плелся, замедлял шаг, так что к часовне они пришли, когда служба уже подходила к концу.
Оба они быстро смешались с толпой и пошли есть и развлекаться.
Какой-то монах разливал богомольцам суп, раздавал хлеб, мясо и наливал сидр.
– Кушайте, дети мои, скоро на вечерней службе мы с вами еще попоем!
– Да, да, отец мой, – сказал портной, – нас не надо уговаривать ни поесть, ни попеть.
Отойдя поодаль, портной шепнул Рене:
– Половник-то у него длинный, а ум короткий!
– Смотри, дочь Симона там…
Рене больше и слова проронить не мог. Портной усмехнулся.
– Пойдем, – позвал его Рене, – мне нужно поглядеть на нее.
Он резко поднялся из-за стола. Портной прихватил свой кафтан и пошел вслед за Рене в толпу, чтобы удержать его, если тот захочет слишком быстро решить дело.
Вокруг аббатства толпилось множество людей, одни из него выходили, а другие только еще шли туда, чтобы набить животы.
Возле часовни, до самого моря тоже была толпа. Богатые ставили красивые палатки. Там блистало золото и серебро конских сбруй и людских украшений.
Конюхи и слуги сновали туда-сюда, кто крутился возле лошадей, кто – вокруг господ. Смех доносился из палаток.
Народ снова начал собираться толпой. В этой толпе Рене увидел тех, кого искал: девушку и ее воздыхателя. Весь надутый от гордости, молодой человек угощал ее у какой-то лавки.
Рене вспомнил, что у него в кармане лежат три гроша, которые он собирался потратить на празднике. Но далеко ли уйдешь с тремя грошами? Да и то, когда он посмотрел внимательно, оказалось, что в кармане у него всего один грош, ведь по дороге он выпил кружку сидра и угостил портного. «Может, у портного и найдутся деньги? – подумал он. – Десяти–двенадцати грошей до конца дня вполне хватит».
– Фанш, – прошептал он на ухо приятелю, – у тебя не найдется денег дать мне взаймы?
– Найдется, а как же! Если хочешь, могу дать тебе шесть грошей.
– Только шесть! Ну ладно, давай сколько есть.
– А кстати, тебе же сегодня утром дала денег мать.
– Да, для пожертвования.
– Сказал тоже! Деньги для монахов! Что будут делать монахи с твоими четырьмя реалами? А тебе, представляешь, сколько удовольствия эти