в подземельях, но наши потомки увидят в конце концов солнце и будут жить наверху», – так решили они, собравшись вместе.
Учительница протянула руку и что-то переключила на стене возле входа в панорамный зал.
Свет на секунду померк, и обстановка вокруг изменилась.
По-прежнему в центре панорамы протекала река, но теперь она стала глубже, шире, куда-то исчезли торчавшие из воды, обкатанные временем валуны. Растительность вокруг оставалась густой, высокой и непроходимой, но в ней произошли некоторые изменения – по соседству с древовидными представителями исконной жизни Дабога теперь росли вполне знакомые небрежницы, их заросли тянулись вдоль берега реки, клоня к ее мутным водам свои лохматые, растрепанные ветви.
– Вот пример первой победы людей над дикой природой планеты. Земные предки небрежниц назывались ивами и имели немного другой вид. Это первое серьезное растение, которое сумело не только прижиться, но, изменившись, размножаться на Дабоге.
Глаза детей восхищенно заблестели.
Познав робость перед дикой, враждебной природой древнего Дабога, они приветствовали неказистые, но знакомые деревья с восторженным одобрением. Наблюдавшая за этим учительница тоже выглядела довольной – первый урок был правильно усвоен детьми. В конце концов они научатся ценить то, что создали их предки, любить природу нынешнего Дабога, беречь ее…
Дав детям вдоволь насмотреться на пейзаж чуть видоизменившихся джунглей, Дарья Дмитриевна привлекла их внимание, жестом указав на туманный горизонт:
– Сейчас вы видите планету такой, какой она стала по прошествии ста лет после посадки колониального транспорта. А теперь посмотрим, как за эти годы изменилась техника людей.
Внутренний космодром крейсера «Тень Земли». Тридцать две минуты до начала вторжения
Сирена выла не переставая.
Ее звук, сопровождаемый мерными вспышками кроваво-красных огней, обрамляющих квадратные ложементы стартовых катапульт, на которых покоились тупорылые, сигарообразные десантно-штурмовые модули с короткими крыльями для стабилизации атмосферного полета, вызывал невольную дрожь возбуждения у сотен людей в серых, камуфлированных черно-желтыми пятнами бронескафандрах, которые нескончаемыми цепочками бежали к откинутым рампам.
– Быстрее! Шевелись! – Резкие окрики команд бились в коммуникаторах, подстегивая тяжелый бег массивных фигур. Звонко клацали о металлический пол ангара магнитные подошвы ботинок. Лица людей за поднятыми забралами гермошлемов были очень разными. Одни казались злы и сосредоточенны, другие выглядели подавленными, третьи радостно-возбужденными, иные отражали растерянность, которая выползала на покрытые бисеринками пота лица пятнами предательской бледности, но никто из них не пытался выпасть из общего ритма движения, навязанного воем сирены, мерными вспышками злобных огней да бьющимися в коммуникаторах фразами:
– Быстрее!