спать.
– Но я же вижу, что она проснулась.
Женщина подвинулась, загораживая вид.
– Non capisco[19], – ответила она.
Агата не собиралась сдаваться.
– Parlez-vous français?[20]
Настороженный взгляд.
– Un petit peu[21].
Агата бегло говорила по-французски – сказалось детство, проведенное в Париже с матерью. Она объяснила свою роль в этой истории и пообещала надолго не задерживаться.
Охранница бросила на нее мрачный взгляд, затем посмотрела на часы.
– Жесть минут, – пробормотала она и направилась в сторону уборной.
– Миссис Миллер! – Хотя Нэнси улыбалась, ее подбородок дрожал – было видно, что держится из последних сил. – Мне ужасно жаль… Я… Ваша голова… – Она умолкла и достала из кармана платок.
– Пустяки, всего лишь царапина.
Агата заметила, что карие глаза покраснели и опухли – видимо, проплакала всю ночь.
– Если вы хотите остаться одна, я не обижусь.
Нэнси закрыла глаза и протяжно вздохнула.
– Спасибо, что пришли. Эта ужасная женщина… Чувствую себя как в тюрьме!
Агата села на стул, принесенный для охранницы. В голове роились десятки вопросов.
– Вы знаете, как меня зовут… Откуда?..
– Видела где-то вашу фотографию – кажется, в журнале.
– А… – Прерывистый вздох. – Наверное, думаете, с ума сошла.
– Ну я… – Агата умолкла, понимая, что любой ответ будет бестактным.
Нэнси упорно разглядывала ковер, словно в его узоре скрывался ответ.
– Банальная история: я вышла замуж за человека, которому безразлична.
Слова повисли в воздухе. Агата замерла, ожидая продолжения.
– Мне казалось, убежать проще всего. – Долгая пауза. – Я ехала в Багдад, к кузине – надеялась остановиться у нее и обдумать, что делать дальше. А прошлой ночью получила телеграмму…
Нэнси разжала руку с платком, смятым в тугой шарик, и уставилась на него глазами, полными слез.
– Делия, моя кузина, умерла.
– Ох… Мне очень жаль!
Горе Нэнси притягивало, словно магнит. Агате захотелось наклониться к ней, обнять дрожащие плечи, однако останавливало воспоминание о лице, отразившемся в оконном стекле. Глаза, так похожие на Арчи… Если остается хоть малейший шанс, что он в этом замешан…
– Мне было… одиноко, – бормотала Нэнси едва слышно. – Я лежала в темноте, слушала стук колес, и вдруг мне пришло в голову, что единственное решение – спрыгнуть с поезда.
Она провела рукой по волосам.
– Я всех разочаровала. Отец перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что я натворила. Он считал, что Феликс будет превосходным мужем. – Девушка содрогнулась всем телом, словно неприязнь к мужу граничила с ужасом. – Но я не могла остаться – не могла этого вынести…
– Кто-нибудь знает, где вы? – спросила Агата самым нейтральным тоном.
Нэнси моргнула,