наши солдаты гнушались быть у них под командою».
Гатчинские казарменные порядки проникали повсюду. Пышный двор Екатерины в одни сутки превратился в огромную кордегардию. Казалось, писал А.С. Шишков, настал «иной век, иная жизнь, иное бытие». Гатчинцы заполонили Зимний, словно завоеватели; повсюду загремели шпоры, ботфорты, тесаки; люди, которых прежде никто не знал, теперь разгуливали хозяевами, распоряжались, угрожали. Придворные в спешном порядке разучивали новый церемониал – сколько раз и каким образом каждый чин должны кланяться их величествам. Например, при целовании руки нужно было, сделав глубокий поклон, стать на одно колено и в этом положении приложиться долгим и, главное, отчетливым поцелуем к руке императора, который при этом целовал подошедшего в щеку; затем надлежало подойти с таким же коленопреклонением к императрице и потом удалиться, пятясь задом и стараясь не наступить на ноги тем, кто толпились за спиной в ожидании своей очереди. Обер-церемонимейстер обращался с вельможами, как с рекрутами, которые еще не научились, с какой ноги следует начинать маршировать. Нововведения вызвали общий переполох, пока все не разучили хорошенько эти сложные маневры.
В дворцовой приемной царила невероятная суета. Те, кого вызывали к императору, большей частью выходили от него с сияющими лицами, с красной или голубой лентой через плечо. В одну минуту делались неслыханные карьеры. Почти все прежние министры получили отставку. Трое оставшихся в живых участников переворота 1762 года чувствовали себя очень неуютно: гофмаршал князь Барятинский умирал от страха; генерал-губернатор Белоруссии Пассек бежал в ночь смерти Екатерины; один «граф Алехан» – Алексей Орлов – ходил твердой поступью и старался иметь спокойный вид.
Впрочем, несмотря на прежние воинственные заявления Павла, прежних кумиров не свергали, их просто отодвигали в сторону, прятали за ширму. Хотя Платону Зубову и пришлось очистить Зимний дворец, но для него за сто тысяч рублей был куплен дом Мятлева; деньги были уплачены кабинетом его величества. Павел с женой, посетив новосела, сказал ему: «Кто старое помянет, тому глаз вон». Когда подали шампанское, царь поднял бокал: «Сколько здесь капель, столько желаю тебе всего доброго!» Зубов кинулся ему в ноги, но был поднят милостивой рукой. За самоваром государь обратился к Марии Федоровне: «Разлей чай, ведь у него нет хозяйки». Однако долго чаевничать с новым императором бывшему фавориту не пришлось. Для расследования совершенных им злоупотреблений Павел создал специальную комиссию, и Зубов, не дожидаясь результатов ее работы, подал в отставку; позже он уехал заграницу.
Вообще каждый новый день происходили события, одно удивительнее другого.
19 ноября тело Петра III было вынуто из гробницы в Александро-Невской лавре и положено в великолепный катафалк. Затем Павел короновал своего беспечного родителя37. 2 декабря останки покойного императора были поставлены в Зимнем рядом с телом покойной императрицы для прощания;