в 1963 году. Вступительные титры должны были начинаться со «странного, гидраголового существа, покрытого шерстью», рык которого должен был сопровождать надпись «Макро-Галактический-Метеор» (Macro-Galaxy-Meteor – MGM. – Прим. ред.). После этого камера должна была скользить по звездам, планетам и лунам, пока повествователь, очевидно инопланетного происхождения, должен был объяснять, что «античная комедия», которую только что видел зритель, была обнаружена на дне глубокой расщелины в Великой Северной пустыне членами команды на ракете Нимбус-2. В конце, вместе с крещендо взрывов водородных бомб, титры должны были завершиться такой вот надписью: «Причудливая комедия Галактической предыстории была частью нашего сериала “Мертвые миры античности”».
Как и Стэнли, Кристиана очень интересовалась научной фантастикой со времен обучения в младшей школе в Германии. Кроме того, импульсивное отторжение Форбсом этого жанра только увеличило интерес к нему у обоих, даже несмотря на то, что они спокойно отказались от общения с ним. Стэнли играл на джазовых барабанах со старшей школы и до сих пор регулярно упражнялся. Он наладил хороший контакт с Арти Шоу, одним из величайших джазовых кларнетистов, и Кристиана и Стэнли периодически навещали Шоу и его жену Эвелин. Помимо джаза, Стэнли и Арти делили любовь к оружию – Шоу был национально признанным метким стрелком – а Кубрик, у которого была собственная оружейная коллекция, запертая дома, бросал оценивающие взгляды и на музыкальные инструменты Шоу, и на его огнестрельное оружие.
«Мне было противно, – вспоминала Кристиана годы спустя, имея в виду их последнее увлечение, – мне не нравилось его лицо, когда он игрался с этими штуковинами и чистил их».
Во время одного дружеского визита зимой 1963–1964 выяснилось, что Шоу был также и фанатом научной фантастики. Заинтригованный, Кубрик сказал ему, что серьезно всматривается в жанр как материал для следующего фильма. «Я хочу сделать первый научно-фантастический фильм, который не будет считаться мусором», – сказал он. Описывая «Тени на Солнце», он сказал Шоу, что ищет лучшего писателя, чтобы адаптировать радиоспектакль. На это Шоу предложил ему прочесть Артура Ч. Кларка, особенно его роман «Конец детства». Кубрик тут же достал экземпляр, который он начал читать у кровати Вивиан, пока следил за ее дыханием.
Впервые в жизни, впитывая взгляд Кларка на всемогущих инопланетян, прибывших, чтобы вмешаться в человеческие дела, Кубрик приходил все в большее волнение. «Ты должна это прочитать», – говорил он, пробегая глазами последние строки, после чего страница вырывалась из переплета и протягивалась Кристиане. «Мы должны были меняться в бодрствовании, – вспоминает она. – Поэтому мы почти постоянно были полностью переутомленными, и мы читали все эти книги, и мы думали, что Артур был потрясающим». Книга в бумажном переплете всего за 25 центов была обычной практикой в те дни. Дойдя наконец до последнего вырванного фрагмента, в котором человеческая раса переродилась в новый вид, а Земля испарилась,