а не в Починках.
– А голова?
– С головой не ясно. Но вряд ли преступник спрятал голову в Починках, а остальные части тащил в Москву. Легче было там же их и спрятать. Значит, убийство скорей всего произошло в Москве. Теперь установим порядок работы. По утрам совещание у меня в кабинете, в конце дня у Рязанцевой. Олег, ты берёшь образец ткани с одежды неизвестной, едешь в Починки, обходишь дома, опрашиваешь жителей. Виктор, что там с мужем Лебедевой?
– Сегодня в полдень ждём, – отчитался Котов.
– Встретишь его в аэропорту и сразу сюда. Елена Аркадьевна его жаждет допросить, не так ли? – улыбнулся Махоркин Рязанцевой.
Именно таким она его и представляла. Высокий стройный брюнет с синими глазами, которые обрамляли длинные, пушистые, загнутые на концах ресницы. Таким ресницам можно обзавидоваться. Пухлые губы масляно блестели. Безупречную, чуть смугловатую кожу лица заливал яркий, чётко очерченный румянец. Подобный румянец бывает у детей во время температуры. У Дмитрия Пирожникова он был всегда. Лицо мужчины казалось столь же приторно-слащавым, как и его фамилия. Многим женщинам такие нравятся, но у Лены мужская смазливость всегда вызывала лёгкую тошноту. Словно пирожных объелась. Вёл себя мужчина так же приторно-слащаво, как и выглядел. Старался выглядеть галантным и вежливым, но как говорят в театре – переигрывал. Так и хотелось крикнуть – «не верю!».
– Значит двадцать пятого числа, вечером вы были в Калининграде в гостинице «Аврора»? – Делала записи в блокнот Лена. – А чем вы занимались? Кто-нибудь может подтвердить ваше пребывание там?
– Ну, конечно. Мы с друзьями посидели внизу в баре, в десять часов разошлись по номерам. Девушка на ресепшене выдала мне ключ. Я думаю, она меня запомнила.
– И до утра не выходили из номера?
– Нет. – Пирожников поправил выбившийся завиток кучерявых волос. – Ах да, после полуночи я выходил, попросил у горничной утюг. Она точно меня запомнила, так как на тот момент уже улеглась спать, и получилось, что я ненароком её разбудил. Она была недовольна, но что делать, не могу же я явиться на съёмку в мятых брюках.
Костюм на Пирожникове был с иголочки. И даже чёрный плащ выглядел так, как будто его только что надели. Ни помятостей, ни заломов, словно и не было этого перелёта из Калининграда в Москву.
– Сейчас вам необходимо будет опознать труп вашей супруги. Но… – Лена замялась, – мы не можем вам показать её лицо, только части тела.
– О Боже! – театрально заломил руки Пирожников.
– О Боже! – театрально заломил руки Пирожников, когда Волков откинул простынь с каталки. При этом малиновый румянец на щеках актёра стал розовым. – Какой ужас!
– Дмитрий Вячеславович, вы можете узнать в этом вашу супругу?
Пирожников хлопал длинными ресницами и молчал.
– Может нашатырь, – предложил Волков.
– Нет, спасибо, я обойдусь, – пролепетал Пирожников, постепенно приходя в себя.
– Так