сидел, жопу морозил, пока они не разошлись. Потом, не заходя в хату, смотался в столовую, булку хлеба принёс, что б оправдание иметь, где я был это время, если чё….
– Молодец, находчивый, – похвалил Тарасов и повернулся к запыхавшемуся Воронину, – за тобой гонца отправили.
– Да, блин,… проспал,… Андреич, – не снижая скорости и здороваясь на ходу, пробубнил Воронин.
– Чё, Вова, у стенки спал? – смеясь, крикнул ему вдогонку Тарасов.
– А.., что? Да не, жена тут не при чём. Вчера с покоса поздно добрались, мотор на лодке что-то забарахлил… – удаляясь вперёд вместе с бесконвойником, который рядом с ним перешёл на бег, объяснял Воронин, как бы репетируя оправдания для начальства.
Тарасов же, наоборот, сбросил скорость, обдумывая полученную информацию.
Личный интерес в оперативной работе.
«Грев» или «Подогрев» – это незаконная передача осуждённым со свободы продуктов питания, спиртного, наркотиков, предметов, запрещённых к использованию в ИТУ и т. п. Выявление и пресечение каналов таких поступлений является составной частью профилактики преступлений – одной из главных задач в работе оперчасти.
В каждой из изъятых таких посылочек всегда в обязательном порядке присутствовали если не спиртные напитки в чистом виде, то хотя бы главный компонент для их производства – дрожжи. Большая часть пьянок у зеков заканчивалась выяснением отношений, драками, телесными повреждениями, а то и убийством. Стоило только зекам немного расслабиться, сразу же наружу выплёскивались все негативные эмоции, что сдерживались до поры, злость и ненависть на всех и всё окружающее, на свою собачью жизнь в неволе.
Сколько раз за годы службы приходилось Тарасову, как и другим сотрудникам колонии, растаскивать драки пьяных зеков, доставлять их невменяемых в ШИЗО (1), преодолевая отчаянное сопротивление, выслушивать угрозы и оскорбления в свой адрес. (Здесь и далее примечания автора. ШИЗО – штрафной изолятор). А потом получать взыскания от мудрого начальства и угрозы и оскорбления уже с другой стороны – сверху. «Допустили! Проворонили! Просрали! Чем вы там занимаетесь в своей оперчасти, только водку жрёте!!!» Это самое приличное из всего, что приходилось выслушивать в таких случаях от того же Цезарева. Особенно, если пьянка заканчивалась убийством. Но убийства, слава Богу, случались не часто, в среднем два – три раза в год. Такие случаи считались ЧП, проводилась тщательная проверка, иногда комиссии приезжали из далёкой Москвы, и доставалось всем. Больше всех, конечно, сотрудникам оперотдела.
Самое неприятное в получаемых взысканиях было то, что они тормозили присвоение очередного звания. А нести службу в такой дыре, да ещё и звания во время не получать, – это уже на грани издевательства
Поэтому в изъятии запрещённых передач у оперсостава была ещё и прямая личная заинтересованность.
Ещё один, так сказать, шкурный интерес принуждал оперов тщательнее