и пошел к выходу. – Поеду-ка я в обком, похожу по кабинетам, попробую разузнать, что да как; почему и из-за чего товарищ Кириленко так сердит; кто за этим стоит. Это так оставлять нельзя. Завотделом административных органов – старый друг. Уж он-то не станет финтить… уверен!
Он спустился на первый этаж. Подскочил дежурный офицер.
– Подать машину, товарищ генерал?
– Спасибо, не надо. До обкома партии по прямой – полкилометра… Своим ходом доберусь. Говорят, полезны пешие прогулки. А как ты считаешь?
– Точно так, товарищ генерал! – ответил офицер и заулыбался.
– Чему радуешься?
– У вас, товарищ генерал, хорошее настроение.
– Фи, – кисло усмехнулся генерал уже на выходе. – Тоже мне физиономист… Угадал… Как пальцем в небо… Было хорошее настроение, теперь, увы… Подгадили…
2
Из воспоминаний полковника милиции Плотника:
«Парашютист, за которым велась абсолютно открыто круглосуточная слежка, понимая, что находится в полной власти чекистов, обложен кругом, как дикий зверь, вырваться из кольца не мог. Участвуя в этой, как мне тогда казалось, необъяснимой операции, противоречащей логике молодого опера, не мог до конца понять смысл устроенного спектакля. Вот уже три дня мы знаем, где он обедает, и что предпочитает на завтрак; на какой скамейке сквера дремлет в предрассветные часы; сколько раз подходил за день к билетной кассе железнодорожного вокзала и в каком направлении брал билеты; какую газированную воду предпочитает брать у лотошниц… Знаем, видим, таскаемся за ним по пятам, но не берем. Почему? Хотим узнать явочные квартиры, пароли, место хранения шпионской амуниции? Но он ни в какую не выходит ни с кем на связь, а, во-вторых, мы уже поняли, что все свое он носит с собой, не оставляя без присмотра ни на минуту. Только значительно позднее я понял до конца тогдашний план генерала…
Это было, если я не ошибаюсь, в среду, ближе к вечеру, точнее – около четырех. Я и мой напарник вот уже три битых часа печемся на июльской жаре (июль в тот год выдался, как сейчас помню, чрезвычайно жарким, когда за тридцать один день на землю не выпало ни капли дождя, когда столбик термометра не опускался ниже тридцати градусов), обливаясь потом, следуем за парашютистом, как няньки за маленьким барчуком. Измотанные и злые, все время держа дистанцию, то есть, не входя в прямое соприкосновение (это было запрещено данной нам инструкцией), мы с нетерпением поглядывали на наручные часы, ожидая той благословенной минуты, когда эстафету от нас примут другие.
Но что это? Наш подопечный, сидевший на скамеечке, возле кинотеатра «Урал», стремительно встал и быстрым шагом направился по улице Свердлова в сторону железнодорожного вокзала. Судя по тому, как он шел (обычно он ходил медленно, часами разглядывая витрины магазинов), мне показалось, что он принял какое-то решение. На пересечении