с распущенными каштановыми волосами и соломенной шляпке «канотье» с голубым необъятным бантом, похожим на диковинную бабочку или крылья Ангела. (Карточка была с красочной ретушью от фирмы «Salon Ms. Pedan, 1904, 11 aprel.) Она сама будто бы сошла с небес. Но почему она так поступила со мной, в который раз, с жесточайшей горестью подумал Седан? Как шлюха, как последняя девка с панели Монмартре. Это она сделала меня таким, бесчувственным и жалким. Я всего лишь уговариваю себя, свой ум, пожалеть всех, кто идет завтра в этот страшный, роковой бой. Я уже не чувствую и не вижу в них людей, в этих славных ребятах-пуалю. Какой вы мерзавец, право. Бесчестный мерзавец, дражайший мосье полковник! Будучи не в ладах с собой, чувствуя прилив знакомой ему по Марокко тяжести, подступившей к голове, он стремительно вышел наружу. Прохладный воздух объял его. Небо над траншеей, обшитой жердями и устланной досками и бревнами, под которыми хлюпала грязь, было покрыто миллиардами жемчужно-золотых звезд. Они пульсировали разноцветными огнями, будто посылая свои сигналы зажравшемуся, возомнившему о себе человечеству. Ему показалось, что одной из этих звезд была Сезанна Легурье. Она как будто говорила с ним. «…Не забывай меня, милый Анри! – шептала девушка, закрывая прекрасные голубые глаза, намокшие от слез. – Я помню каждый твой шаг, каждый твой вздох. Как ты впервые робко обнял меня в домашней зале, у камина. Я люблю тебя, как и прежде, милый. Не верь тому, что видел…»
По траншее мимо него проследовали две англичанки, упакованные в твидовые полуспортивные костюмы. Это была прибывшая еще вчера корреспондент «Daily Telegraph» миссис Бригс, высокая и спортивная дама, а также «окопная туристка» и ее подруга мисс Беркли. Их сопровождал высокий, с закрученными, черными, как смоль усами, офицер с золотыми молниями на белой шелковой повязке – дежурный, капитан Д` Алькан. С ним Седану предстоял очень серьезный разговор, который все откладывался в долгий ящик. Англичанки до смерти надоели мосье полковнику. Они лазили и днем и ночью по ходам сообщений, делали фотоснимки позиций и солдат (за плату), постреливали из винтовок «Лебель» в сторону бошей (за дополнительную плату), откуда неизменно раздавалась ответная, ружейно-пулеметная пальба. Нередко из-за них случались потери. Седану хотелось выгнать обоих дам за пределы части, но этому препятствовал генерал Огюсте. К тому же муж мисс Бригс служил в штабе английского экспедиционного корпуса. Ссориться с союзниками, понятное дело, не хотелось…
– Скучаете, мосье полковник? – улыбнулась желтоватыми, лошадиными зубами миссис Бригс. Она обдала его плотной завесой английских духов. Щелкнув крышкой портсигара, протянула рукой в замшевой перчатке длинную ароматическую папиросу. – Угощайтесь, мосье.
– Благодарю вас, миссис, – Седан осторожно, двумя пальцами принял папиросу. Спрятал ее в нагрудной карман небесно-голубого френча. – Дышите свежим воздухом? Любуетесь звездами?
– …Дорогая, мы здесь долго не задержимся –