Ефимов успел закончить фундаментальную работу над «Поэтикой древнесаксонского языка», а награду от Королевского общества в десять тысяч фунтов уже получала вдова лауреата Татьяна Ефимова. В честь такого события из далекой Австралии в Кембридж приехал и Павел Ефимов, сын лауреата. Он торжественно пообещал переназвать своего второго сына именем отца. Видимо, в Австралии так можно…
Мальчик и раввин
Последние три дня мальчишка крутился на тротуаре возле салона красоты, в котором работала его мать. Пяти лет от роду, он не знал в своей жизни никого, кроме мамы, папы, добрых дедушек и бабушек. Ни одной печалинки не вошло в его крохотное сердце. Его никогда не обижали, а если родители наказывали за проказы, то он даже не понимал, что это в наказание – «не буду тебе сегодня читать». И хорошо, радовался он, любящий засыпать под свои фантазии, в которых не было ничего осознанного – только одни запахи и очень цветные картинки.
Няня мальчика уже четыре дня как болела, и мать брала сына с собой в салон красоты. Она служила элитным косметологом и велела сыну не мешать ей, ни в какие двери не входить, а играть в комнате для детей, где за ними присматривала специальная тетенька, полная и незамужняя.
Мальчику были не интересны кубики, конструкторы и всякая другая всячина, которой было предостаточно и в его комнате дома. Ему хотелось вырваться в летний день, и он ныл матери в приоткрытую дверь, что тут скучно, пахнет как дома в ванной, а в буфете только черный кофе, который он не пьет, потому что маленький.
– Не хочу здесь!
Он мешал ей работать, и она велела охраннику вывести сына на улицу и следить за ним в оба глаза.
И вот он, в аккуратных шортиках, белой маечке и сандаликах на босу ногу, уже жмурится от летнего солнца, рассматривая спешащих куда-то прохожих… Но и это занятие вскоре наскучило, он немножко млел от жары и, сидя на крыльце салона, почти заснул. Он что-то услышал от охранника, что-то вроде, мол, не уходи никуда, я сейчас… Вдруг он понял, что остался один. Вскочил, попрыгал мячиком от вернувшейся энергии и шмыгнул в подворотню исследовать изнанку улицы.
В проходных дворах было куда прохладнее, задирая голову к небу, он видел верхние этажи домов и впервые в жизни услышал свои шаги. Он ухнул, как сова из мультика, и колодец проходного двора трижды ухнул в ответ. Мальчик был смелым, а потому запрыгал в сторону старика в странных одеждах. Старик был похож на летнего Деда Мороза или волшебника: в странной черной шляпе, черном костюме, белой рубашке, застегнутой под горло, и с длинной седой бородой. Согбенный долгой жизнью, он шел, не глядя по сторонам, казалось, что спешил.
Мальчик подбежал и стал рассматривать его беззастенчиво, как это делают маленькие дети, а затем, схватив старика за руку, спросил:
– Ты кто?
– Иди, мальчик, иди! – высвободил руку прохожий. У него был артрит, и он ненавидел, когда к его рукам прикасались.
– Ты странно как-то одет!..
– Ты тоже.
– Но у меня нет юбки!
– Это не юбка…
– А что?
– Тебя