пятьдесят лет неоплаченного труда, не исчезнет и пока каждая капля крови, выбитая кнутом, не будет отплачена другой каплей, вырубленной мечом, – как было сказано три тысячи лет назад, – это все равно должно свидетельствовать, что «наказания Господни праведны и справедливы».
Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас его видеть, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и их сиротах, сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами».
Автор одной из русскоязычных биографий первого президента США Борис Тененбаум в своей книге «Великий Линкольню. Вылечить раны нации» пишет о второй инаугурационной речи: «По сей день она осталась как одна из самых коротких из всех, которые президенты США произносили, принимая присягу – в ней всего 703 слова».
По сути, Линкольн начал с того… что ему нечего сказать своим избирателям: события достаточно красноречивы и говорят лучше слов. Но, конечно, это было не так! Президент должен был сказать о своем отношении к событиям и к собственным решениям, которые во многом послужили причиной того, что стана оказалась в том положении, в котором она пребывала сейчас, в 1865 году. И он это сделал!
Он не стал ограничиваться пустыми заверениями: «Утрите слезы, теперь все будет хорошо». Он открыто признал, что граждане США сейчас переживают огромную трагедию и что выход из кризиса еще только предстоит найти. Но одновременно он показал людям, во второй раз выразившим ему свое доверие, на что он будет опираться в поисках этого выхода и на что могут опереться они. Давайте же проанализируем его речь с помощью Бориса Тененбаума и Джозефа Уильямса (автора книги «Стиль: десять уроков ясности и красоты», выдержавшей немало изданий в США).
Начнем с первого абзаца – того самого, в котором Линкольн как будто признается, что ему нечего сказать.
«Во время моего второго появления для принесения президентской присяги существует меньше оснований для длинной речи, чем в первый раз. Тогда довольно детальное изложение будущего курса казалось уместным и подходящим. А теперь, когда прошло четыре года, во время которых публичные декларации провозглашались постоянно на каждом этапе и при каждой фазе большого противостояния, которое до сих пор поглощает внимание и ресурсы всей нации, мало есть нового, что было бы достойно разговора. Достижения наших вооруженных сил, от которых главным образом зависит все остальное, хорошо известны как общественности, так и мне; эти достижения, хотелось бы верить, удовлетворяют и обнадеживают всех. Итак, будем полагаться на будущее и не будем ничего загадывать наперед».
Что поражает в этом абзаце? Прежде всего, «отсутствие автора». Линкольн нигде не говорит: «Я не вижу оснований для длинной речи», «мне сейчас