ее. Соня на миг замерла, но не подала виду и протянула угощение другому белокрылому. Но теперь их не три, а…. Соня насчитала семь лебедей и увидела, как восьмой спешит в их компанию. Она услышала за спиной смех Алекса.
– Сейчас здесь соберется вся их колония. Соня, тебе придется остаться в Лозанне и взять их под опеку.
Соня засмеялась. Она не против, если только с ней останется он в качестве помощника. Алекс согласно кивнул и, держа ее за руку, увел от растущей на глазах стаи птиц. Дальше они пошли, взявшись за руки. Алекс нежно поглаживал большим пальцем ее ладонь, и Соня ощутила чувство тяжести в животе.
Виллы остались позади. Теперь слева тянулись рельсы железной дороги, а выше – террасы виноградников. Они не заметили, как добрались до Веве и остановились у статуи Чарли Чаплина, который, покинув Соединенные Штаты, долгое время жил здесь и скончался в этом уютном городке на берегу Женевского озера. Скульптор изобразил артиста таким, каким его знали и помнили поклонники: веселым и наивным маленьким человечком, с бамбуковой тросточкой, в больших башмаках и котелке, держащим в левой руке цветок. Соня, наклонив голову, тихо произнесла:
– Не сотвори себе кумира. Вот он. Да, замечательный актер, наверное, хороший человек, чего мы не знаем. И тем не менее начинаем сходить с ума, если нам что-то нравится или если все вокруг считают это необыкновенным. Так и с ним. После похорон тело его выкопали, а когда нашли, то родственникам пришлось похоронить его заново, но уже под двухметровой толщей бетона, чтобы предотвратить новые попытки вандализма. А вот теперь трут его локоть, – сказала Соня, глядя на отполированный от многочисленных прикосновений фрагмент скульптуры.
– Мы такие, какие есть. Тут уже ничего не поделаешь. Всем нужна удача, – сказал Алекс и, наклонившись, подул Соне в волосы, а затем взял за руку и повел ее за собой.
Покинув Веве, они снова пошли по дорожке, которая вилась между берегом озера и террасами виноградников. Соня оторвала взгляд от Алекса и со смехом сказала:
– А здесь был известный русский писатель Гоголь и даже работал над «Мертвыми душами». Ему стоит где-то здесь памятник, – Соня поймала удивленный взгляд Алекса, увидела, как у того приоткрылся рот, но он ничего не сказал.
Соня продолжила:
– Достоевский тоже здесь написал несколько глав своего «Идиота», – она остановилась, понимая, что, наверное, Алексу нет дела до русских писателей. – Но это тебе, наверное, неинтересно. Был ли здесь Диккенс? Прости, не знаю. А вот ваш поэт, лорд Байрон, был, и Жан-Жак Руссо тоже. Правда, Руссо посетил эти места очень давно, когда здесь были одни рыбацкие деревни.
Алекс с улыбкой смотрел на Соню, хотел что-то сказать, но снова промолчал. А она, не замечая бесовских вспышек в его глазах, стала весело подшучивать над ним:
– Как неосмотрительно было вчера вечером пить виски и пиво, когда вокруг нас виноградники знаменитого сорта «Лавакс». На это способны только англичане. Без обид.
Алекс пожал плечами