Они уничтожили несколько банд, поддерживали порядок и приостановили скатывание к дикости населения неметрошных поселений этой части Муоса. Ко второму году они уже подчинили себе все поселения Автозаводского и Партизанского районов. Но со временем безмерная власть растлила новоиспеченных блюстителей порядка. Управление скатилось к деспотизму, порядок гипертрофировался в беспредел. Одними из первых они вышли из-под контроля президентской власти. И уже через пару лет между экс-курсантами произошел серьезный раздор. Раздел власти между двумя группами перерос в открытый конфликт и закончился тотальной перестрелкой прямо в бомбоубежище. Число блюстителей закона после этой войнушки сократилось в разы. Уставшие от милицейского беспредела поселения, воспользовавшись ситуацией, захватили бомбоубежище. Выжившие курсанты милицейского вуза бежали и рассеялись по Муосу. В память о них осталось одно пренебрежительное название, которое потом стало просто названием без смысла. Ментопитомник переходил из рук в руки и после поднятого Великой Марго сопротивления стал столичным поселением свободных диггеров.
Ментопитомник – длинное и узкое помещение. До Последней Мировой бомбоубежище использовалось как тир. Даже сейчас на стенах кое-где просматривались облупленные изображения устройства пистолета Макарова и надписи о правилах стрельбы из него. Ментопитомник был стационарным жилищем оседлых диггеров, а также временной стоянкой для диггеров кочевых. Постоянно здесь жили диггеры из числа ремесленников, фермеров, лекарей, те, кто еще (или уже) не мог передвигаться в составе кочевых бригад по малолетству, старости, болезни, а также беременные и кормящие женщины. В поселке имелись некие подобия лазарета с роддомом и детского сада, где до пятилетнего возраста жили дети уходивших в кочевья диггеров. В примыкающих к бывшему тиру помещениях располагались кузнечная и скобяная мастерские, ферма по выращиванию свиней, которых кормили собранными в переходах лишайниками.
Вера, привыкшая к красиво украшенному жилью, к наличию в квартире хотя бы небольшого количества мебели и личных вещей, не могла поверить, что она находится в жилом поселении. Здесь не было ни одного стула, стола, кровати. Несколько небольших матрацев на полу для новорожденных и совсем уж маленьких детей – тех, кого еще не научили управлять своим телом. Даже старики и больные лежали на голом полу. Только на стенах имелось что-то из «обстановки»: вбитые штыри и гвозди с висящими на них рюкзаками диггеров и несколько рядов полок с медикаментами, медицинскими инструментами, небольшим количеством посуды, книг, юбок – и все.
Таким же аскетизмом отличались и сами диггеры: ничего кроме юбок, секачей и рюкзаков с небольшим запасом еды и необходимых инструментов. И светящиеся грибы – эти фантастические порождения подземелий постъядерного мира. Светляки – так называли в Муосе эти похожие на плюшки полушария без корня – давали тусклый неоновый цвет и придавали освещаемым ими помещениям