берите в голову, – ответила женщина. – Руис предупредил меня, что вы здесь и что вас не надо будить. Так что ложитесь и спите дальше.
Она посмотрела, который час.
– Давайте же.
Манн подошел к ней.
– Вы очень любезны, но мне и стоя неплохо. Мы тринадцать часов летели из Парижа в Лос-Анджелес, и из-за неполадки с самолетом наша тесная компания оказалась в Лас-Вегасе. Родриго поселил остальных в другом месте.
– Ох уж мне эти Родриго и Руис, опять что-то нахимичили! Наверняка мне отстегнут какой-то процент, но все равно! А на вашем месте я бы отдохнула. Бояться нечего, не украду я ваш кошелек. Как вас звать-то?
– Самуэль.
– Похоже на Библию.
– Это из Библии. А вас как зовут?
– Амалия. Очень хотелось бы доставить вам удовольствие и ответить: Сара или Ребекка, но я – Амалия. Имя, правда, не мое. Ну и ладно, зато мужчинам нравится. А что, я не заслуживаю хотя бы жалкого, заезженного комплимента? Я вам нравлюсь? Могли бы сказать: «Ах, как мне повезло проснуться с такой женщиной, как вы!», – или еще какую приятную банальность в этом роде.
На вид ей было хорошо за тридцать. Макияж слегка поплыл, под глазами застыли черные разводы туши. Одета она была во что-то странное и напоминала космонавта, который случайно забрел на сцену «Фоли-Бержер»[14].
– По-моему, вы красивая, – сказал Самуэль. – И удивительная. Вы удивительная…
– Думаете, это подходящее слово? Когда я стала Мисс Озеро Мид[15], мне говорили, что моя красота – трагическая…
– Вот как, – сказал Самуэль. – А Мисс Озеро Мид – это что вообще?
– Это конкурс с довольно четкими критериями отбора: обхват груди, окружность талии, рост и голос, подходящий для пения кантри.
– Вот как, – произнес Самуэль. – Поздравляю.
– Пытаетесь определить цвет моих глаз? То карие, то зеленые.
Она уже расстегнула первую пуговицу своей сияющей куртки.
– Давит немного.
Самуэль покачал головой.
– Пойду спущусь в холл, – сказал он.
– Вы не привыкли к заведениям такого рода, – заметила Амалия. – А ведь любой нормальный мужчина должен побывать здесь хоть раз в жизни.
Она потянулась. Самуэль никогда еще не видел таких длинных ног. Казалось, что блестящие штаны обтягивают их второй кожей. Амалия сняла туфли. Ногти на ногах были покрыты ярко-красным лаком.
– Никогда нельзя знать наперед, – вздохнула она. – Ведь решила же встретить 2000 год без мужчин – ан нет! Один вот оказался в моей постели…
– Представьте, что меня здесь нет, – предложил Манн. – Я сяду и буду читать. Постарайтесь заснуть.
Она не без изящества улеглась обратно и убрала маленький носовой платок в карман сияющей курточки.
– Праздники нагоняют на меня тоску. Каждый раз прокручиваю в памяти всю жизнь. Я столько глупостей наделала. Не хотела платить портье в шикарных отелях. А они лишали меня богатых клиентов. Терпеть не могу таких посредников.