в раздражение.
Однако вывод один. Если появилось раздражение, это показывает именно усталость во всех трех ипостасях.
Мария хотела купить курицу Гриль. Гриль перевела для себя как Гор Иль – Час Божества. Но до этой покупки можно добраться опять же, пропустив все причины раздражения через свою душу.
Очень много прозрения дает душе кино.
Смотрит и видит, как опостылели ей многие современные кино. Пытки, насилие, разврат, бесконечные сражения, многие кино показывают так подробно, что сердце уже не выдерживает зрелища.
Зачем химичут императоры кино? Зачем им нужно столько крови и столько зрелищ, от которых кровь стынет в жилах. Зачем им нужно именно такое раздражение?
Это уже не мураши от фантомов. Желаешь посмотреть исторические фильмы, но там от истории остается только капля. Основным же сюжетом является подробный и долгий показ именно сцен пыток, насилия, войны и разврата.
Сжечь внутри себя этот жуткий империл можно только лютой ненавистью к нему. Не видеть, не слышать, не знать, не разуметь.
Историю изучать только по фактам, без всяких подробностей по поводу древней жестокости.
Факты приводят к пониманию того, что мир постепенно становится более милосердным. И больше ничего не нужно. Не нужно становиться женою Лота.
Что же касается сожжения империла, то на эту тему пришел загадочный сценарий сна.
Писала о желании избавиться от раздражающих факторов.
Сон. Мария с подругой пришла в баню. Банщица к ней расположена. Она в белом халате. Мария дарит ей что-то. Но в бане холодновато. Банщица крикнула кому-то, спрашивая, что случилось. Потом стало потеплей. Женщины все тянут и никак не начнут мыться. Потом встали между двумя вешалками. Тесно. Таз не уместится. Мария отодвинула одну вешалку. Начала раздеваться.
Пришёл мужчина. Монтер. Вытянул шланг, откуда-то сверху. Оттуда подаётся воздух. Похоже, напор такой сильный, что воздух мчится по периферии шланга, а внутри его нет. Монтёр осторожно поместил руку внутрь струи. Струя тотчас стала видимой и похожей на пластмассовую. Форма такая же как сопло шланга. Четырехугольная, узкая.
Монтёр сказал, – Хватит. Это очень дорогое удовольствие.
Отломил часть струи и вынул руку. Мария все-таки попробовала также. Её руку тоже охватила эта струя. Она тоже вынула ее и отломила. Стряхнула с руки. Она ломкая. Но её удивило, что воздух превращается в эту ломкую массу.
Потом монтер сказал, – В печи сжигается всё. Приносят жирное сало, оно тоже горит.
Мария спросила, – А что же остаётся. Он ответил, – Почти ничего, но остаются шарики, красивые, типа жемчужин.
Мария подошла к печи. Это сооружение. Прямо в полу установлены нити накаливания. Над ним стеклянное укрытие. Все видно. Нити раскалены и искры от них, как в фейерверке. Туда бросают огромные куски свинины, курицы, мяса, жира. Всё это действительно сгорает, а остатки поступают на полку, которая выше этих нитей. В полке отверстие, чтобы можно было вынуть, то, что приглянулось и осталось