к кадровикам проверить, что еще осталось после празднования.
г. Опаленица, 12:20
Сержант Влодимеж Млечак из городского комиссариата в г. Опаленица, как все нормальные мужчины, праздновал женский день. Он даже купил жене букет из трех красных гвоздик с аспарагусом, перевязанный красной ленточкой. Он встал в шесть утра, чтобы успеть перед дежурством и очередями в цветочном магазине. Как сотрудник милиции при исполнении он мог, конечно, подойти к прилавку и потребовать обслужить его вне очереди, но ему было неудобно, потому что в небольшой Опаленице его все знали, люди стали бы сплетничать, что он злоупотребляет служебным положением во время покупок. Он предпочитал встать пораньше, чтобы его никто не обговаривал.
Млечак хотел вручить букет сразу после работы. Утром, когда он пришел в комиссариат, он взял бутылку из-под молока, стоявшую за шкафом в углу кабинета, налил в нее воды и сунул туда гвоздики. Сейчас он посмотрел на цветы, стоявшие на окне, и подумал, что понятия не имеет, когда отнесет их своей жене. Хуже всего, что он не знал, когда сможет произнести тост за здоровье супруги, а ведь в кооперативе рядом с цветочным магазином он купил бутылку «Ржаной экспортной», которую приберегла для него знакомая, пани Кристина. Бутылка лежала на дне коричневой сумки, стоявшей возле стола, и ждала своего часа. Недовольный Млечак подумал, что симпатичная бутылка может его вообще не дождаться. Все из-за Маслянки Здислава, появившегося два часа назад в комиссариате и заявившего, что он нашел что-то странное.
Маслянка был железнодорожником. Он работал на станции в Опаленице и занимался ремонтом электрооборудования. Он пришел в отдел милиции, а точнее прибежал, запыхавшийся, и едва мог говорить. Млечак налил ему газированной воды из сифона, стоявшего на его столе, очень хорошего сифона, не стеклянного, заправлявшегося в пункте заправки сифонов, а новенького, с газовым баллоном, блестевшего серебристо-красными боками, привезенного из поездки в Чехословакию. Он протянул ему стакан газированной воды и сказал выпить, а потом успокоиться и рассказать все по порядку. Маслянка выпил залпом, закурил «Популярные» и начал рассказывать, как приказал Млечак, то есть не переливая из пустого в порожнее.
– До обеда приехал пассажирский из Нового Томыселя, – рассказывал железнодорожник, – а я уже был немного того и не лез к электричеству, согласно инструкции, чтобы выпивши не браться за электрооборудование, чтобы ненароком не пришибло. Я ходил для видимости с монтерской сумкой возле трансформатора. Так я ходил и ждал, когда можно будет исчезнуть из поля зрения мастера Яжембяка. Я думал, чтобы заскочить еще к рабочим, потому что они там, начальник, выпивали за здоровье женщин, как во время праздника положено. Мастер наконец меня заметил и сказал, что идет поговорить с дежурным, а я побежал в сторону склада, где есть социальная комната. Но не добежал. Когда я перепрыгивал через рельсы, то заметил что-то светлое, что лежало на деревянной шпале. Я подошел проверить, что там лежит, ведь из поездов