белокурых волос, и Сагитай – подвижный и круглолицый мужчина среднего роста. Лед и пламя. Бойцы были одеты в странную спортивную одежду камуфляжной расцветки, довольно плотно облегающую тело. Яков первым подошел к двери магазина и открыл ее. У двери зазвенел колокольчик, которого не было раньше, и за прилавком появился Владимир.
– О, Яков? – удивился он. – Сагитай! – поприветствовал второго, протянув руку из-за прилавка. – Какими судьбами?
– Да вот, Дока ищем. Дома нет, на телефон не отзывается, может, у тебя? – спросил Яков.
– У меня нет. Ушел. Не знаю куда, ничего не говорил, – ответил «продавец».
– Уф… – устало выдохнул Сагитай. – Тут он для дела одного нужен. Куда он мог подеваться?
– Может, к своим отправился? – глядя в прилавок, предположил Владимир.
– Свои-то у него далече. Да и предупредить мог, – огорченно сказал Яков. – Ладно… Что делать теперь? – спросил он уже у Сагитая.
– Вещи какие на нем были? – спросил Сагитай.
– Да ничего особенного, рубашка, брюки, туфли… – пожал плечами «продавец».
– Поехали к нему домой. Вскроем дверь, проверим. Если к своим подался, то, наверное, вещички кое-какие подобрал с собой. Мыльце, шильце… – предложил Сагитай.
– Поехали, – согласился Яков.
Бойцы развернулись и покинули помещение.
***
Уже к вечеру они снова ввалились в магазин. Пыльные, мрачные, раздраженные. Владимир снова встретил их у прилавка.
– Нашли? – сочувственно поинтересовался «продавец».
– Нашли, да не то, – хмуро махнул рукой Яков, упав в кресло для посетителей. – Непонятно…
– Володь, чаю плесни, а? – попросил Сагитай.
Владимир на секунду задумался, взгляд стрельнул с одного посетителя на другого.
– Минуту, – ответил он.
Яков хмуро смотрел перед собой, а Сагитай, присев на отодвинутый в сторону деревянный низкорослый столик, – в спину уходящего Владимира. Что-то шикнуло, и через минуту появился «продавец», неся на подносе две чашки дымящегося напитка.
– Фирменный? – спросил Сагитай, просветлев лицом.
– Нет, обычный. Мята кончилась, – ответил «продавец».
– А… Ну ладно… – разочарованно произнес боец.
Сагитай встал, приняв чашки, обжигаясь, передал одну из них напарнику.
– Ну что, нашли? – поинтересовался Владимир.
– Ничего особенного, странно как-то, – подув на горячий чай и отпив, сказал Яков. – Дома все чисто. Пудреница на полу рассыпана, как и было. Док нам рассказывал, что перед уходом пудреницу уронил. Там так насыпано, что нарочно не обойдешь, все следы видны были бы.
– Да? – непонятно чему удивился «продавец». То ли тому, что Трофим рассказал нечто подобное, то ли тому, что такой факт обнаружился.
– Да. Мы, когда того сумрака пасли, времени хоть отбавляй было, вот и болтали, где по делу, а где нет, – отпив еще глоток, сказал Яков. – Коваль тогда как раз рассказывал, что гнус перекрашиваться может, если соображает.