погодя я решил перевести его внимание на новое действующее лицо.
– Кстати, братишка, мы невежливы. Тут дама. – Он недоуменно поднял голову и огляделся. – Хочу представить тебе одну мою хорошую знакомую. Прошу любить и жаловать – самая добрая и воспитанная лисица на свете. Зовут ее… э?
«Нет у меня имени. Лиса, и все», – раздалось в голове.
– …Зовут ее Ли́сса, – увидев падающую со звоном челюсть снежной лисицы, довольно закончил я.
– Здо́рово. Лис-са, – восхищенно протянул Вермаль, мигом позабыв обо всех своих страхах и проблемах. – А можно мне ее погладить?
«Эй, друзья! Я вам не зверушка ручная! Трогать, тискать, тормошить… Ну, ладно, так и быть – один раз в благодарность за красивое имя», – в явном нетерпении разрешила она, разваливаясь во всю ширь своего исполинского тела на просторном каменном полу.
Да, как вы могли догадаться, хитрая чертовка лукавила. Она просто обожала, когда ее благородную голову гладили, почесывали за ушками, пропускали меж пальцев шелковистую шерсть. Что, кстати, Вермаль и сделал с искренне детским восторгом. А уж когда к брату, не вытерпев, присоединился Ингмар – блаженству снежной красавицы не было предела.
Жизнь удалась!
На холодном полу мрачного дворцового подвала, весело переговариваясь и счастливо хохоча, оба потерянных наследника расы двуликих с наслаждением поглаживали ледяную красавицу-лису, вольготно раскинувшую в стороны мощные лапы. Влажный розовый язык так и норовил облизать чумазое лицо Вермаля. Тот, смеясь и отфыркиваясь, совершенно не замечал, что боль давно ушла из разбитого носа и губ. А на месте недавних ранок появилась здоровая новая кожица.
Если бы здесь присутствовал кто-то из расы создателей этих исполинских снежных зверей, он бы обязательно рассказал, что слюна коррага может исцелять любые раны.
Даже смертельные.
Глава 9
Мир Таинар
Дворец повелителя двуликих Саннара де ла Рена
Дворец гудел. Наследник престола и его младший брат бесследно исчезли среди бела дня из собственных покоев. Служба безопасности стояла на ушах, придворные старались спрятаться кто куда, лишь завидя разгневанного повелителя, стремительной походкой пролетающего мимо. Хотя «разгневанный» в его случае – определение, слишком отдаленно отражающее суть. Саннар де ла Рен пребывал в такой ярости, что вторая суть проявлялась практически бесконтрольно.
Огненный Феникс действительно производил грозное впечатление: огромные золотые крылья за спиной, пальцы с острейшими когтями на шипастых лапах, темные волосы исчезли, их сменили длинные красно-оранжевые перья, плотно прилегающие друг к другу, парадный доспех украшали возникающие тут и там яркие язычки пламени, частичная трансформация превратила верхнюю половину лица в подобие хищной птичьей маски. Но самым жутким было ощущение неудержимой, всеподавляющей мощи стихии огня, исходящей от всей фигуры правителя.
Драконы с уважением