перекошенное от злости лицо. Когда он попросил ее пойти распорядиться об ужине, его низкий гортанный голос стал глухим от едва сдерживаемой ярости. Грациелла, не проронив ни слова, вышла, не решаясь спорить с ним при сыновьях, но понимала, что серьезный разговор между ними неизбежен.
Ей не следовало допускать, чтобы отношения молодых людей зашли так далеко без предварительного согласия мужа, но она не желала терпеть такое обращение и не представляла себе, в чем причина этой неожиданной вспышки ярости.
Трое сыновей дона сидели на диване, как провинившиеся школьники. Константино попытался избавить братьев от незаслуженного наказания, но отец заставил его замолчать.
– Сидите молча, все трое.
Константино потупился и уставился на ногу Альфредо, которая нервно подрагивала.
– Сколько раз я говорил вам, что нельзя приводить на виллу посторонних без моего ведома и разрешения! Вы нарушили мое приказание… А ты старший, тебе должно быть стыдно больше всех, потому что в мое отсутствие ты должен занимать мое место. Неуважительно отнестись к этому положению…
Константино поднялся и отважно взглянул в глаза отцу, призвав на помощь все свое мужество:
– Я не относился к нему неуважительно, отец, я никогда бы не посмел поступить так. Когда ты узнаешь обо всех обстоятельствах…
– О каких обстоятельствах? Твое либидо – не обстоятельства! Если тебе нужна девка, отправляйся в публичный дом!
– Она не девка! – воскликнул Константино.
Глаза Роберто сверкали как у безумного. Он ткнул сына пальцем в грудь:
– Ты в этом уверен, да? Кто ее друзья, с кем она водит знакомство? Откуда она вообще взялась? Тебе это известно? Ты поверил тому, что она рассказала тебе? Тому, что у нее никого нет?
– Да, – смело отозвался Константино, судорожно сглотнув. Его голос прозвучал надтреснуто.
– А ты проверил, из какой она семьи и куда подевались все ее родственники?
Константино отрицательно покачал головой, чувствуя себя беспомощным и бесконечно униженным. Он густо покраснел и, заикаясь, вымолвил, что доверяет Софии, но не исправил свое положение, как надеялся, а, напротив, ухудшил его.
– Одного доверия недостаточно… – Лучано притянул сына к себе за лацканы пиджака и не отпускал до тех пор, пока его ярость не пошла на убыль. Младшие боялись проронить слово, не желая, чтобы гнев отца переметнулся на них. Они показались Роберто совсем маленькими и наивными, и он понял, что допустил ошибку, скрыв от них главное. Теперь он решил исправить ее и рассказать сыновьям всю правду без утайки.
– Майкл… – начал Роберто, отвернувшись от мальчиков и глядя в окно. Вспышка гнева прошла, и его голос снова стал спокоен. – Майкл вернулся из Америки наркоманом. Его приучили к героину друзья – те мерзавцы, которых он считал своими друзьями, которым доверял… Им заплатили за это. Заплатили те люди, которые, уничтожив Майкла, хотели уничтожить меня.
Сыновья молча переглянулись, пораженные таким откровением.