химии, к ним присоединяли приборы для перегонки в вакууме; перегонять можно было на каждом рабочем столе.
В квартирах было печное отопление. Из каждой квартиры был выход на внутреннюю теплую лестницу, по которой в любое время можно было пройти в помещение лаборатории, не выходя на улицу. В нашей квартире было пять комнат: детская, спальня, столовая, кабинет, в пятой комнате почти всегда жил кто-нибудь из родственников: сестры матери или племянник Алексея Евграфовича Николай Александрович Прилежаев[109], сын Енафы Евграфовны. Родители его умерли, сам он окончил духовную семинарию и поступал в Университет. Раньше можно было по окончании семинарии поступать в любой Университет, а потом начальство решило, что в семинарии подготовка хуже, чем в гимназии, и разрешило семинаристам поступать только в Варшавский университет. В этот университет поступил и Н. А. Прилежаев, он работал там у Егора Егоровича Вагнера[110], по окончании университета он остался там ассистентом и часто приезжал к нам на зимние и весенние каникулы поработать в лаборатории Алексея Евграфовича и отдохнуть среди родных. Ванной комнаты в нашей квартире не было, отец ходил в баню, а для меня и для матери ставили на кухне большую железную крашеную ванну.
На парадной лестнице внизу, на площадке около квартиры Красуского, был устроен камин, который каждый день топил швейцар Василий Букинин. Рядом с камином стоял табурет, на котором он сидел, на его обязанности была уборка лестницы, которая всегда сверкала чистотой. На черной лестнице в стене были сделаны шкафы для провизии, у каждой квартиры дворники укладывали каждые три-четыре дня поленницу колотых дров. Все квартиры были казенные, и жильцы не платили ни за помещение, ни за дрова, ни за свет, платили только дворникам за колку дров.
Фото 14. Николай Александрович Меншуткин
Мы жили на четвертом этаже, а на одной площадке с нами жил А. А. Волков с семьей, детей у него не было, сам он был еще молодой человек, но с больным сердцем, он умер несколько лет спустя. Под нами жил Николай Александрович Меншуткин с женой и двумя сыновьями: Борис Николаевич[111] учился в это время в Университете, младший был гимназистом (фото 14). Дети Меншуткина были мне совсем не интересны, а самого Меншуткина я боялась и не любила: он был очень важный, не позволял, чтобы над его квартирой бегали и прыгали. Как только я запрыгаю, меня сейчас же останавливают: «Тихо, тихо, Меншуткин будет браниться!» Зато на двух нижних этажах детей было достаточно. У Дмитрия Петровича (фото 15) и Варвары Ивановны Коноваловой, когда они приехали в эту квартиру, было пять человек детей. Это были четыре дочери: Елена, Олимпиада, Мария и Нина, самый младший был сын Николай, через год после переезда родилась еще одна дочка – Вера. На первом этаже у Тищенко в это время было трое сыновей: Андрей, Владимир и Николай, позднее родились еще два сына – Дмитрий и Евгений. Липа Коновалова и Андрюша Тищенко были моими друзьями и ровесниками, а вообще нас была большая компания