женщина, мне, похоже, тоже не совсем доступно. Понятны только посылы, обращенные непосредственно ко мне.
– Извините, – я смущенно развел руки. – Я вообще ничего не помню. Даже не знаю, кто я такой. Я, вероятно, чем-то тяжело болел? Вы моя мать?
– Бедное мое дитя, – красивые глаза женщины наполнились слезами.
Мне стало искренне жаль ее.
– Но зато я чувствую себя физически вполне здоровым, – сказал, чтобы успокоить Нату.
Она снова улыбнулась и погладила меня по плечу.
– Это самое главное, сынок. А память вернется, – и, спохватившись, воскликнула: – Надо скорее сообщить отцу радостную весть!
– Я пойду с тобой, – принял я неожиданное решение. – Только подскажи, во что мне одеться.
Раз уж попал в новый мир, то нужно скорее в него влиться, ибо нет смысла оттягивать.
Мать подала сапоги-чулки из тонкой кожи и одну из безрукавок. После того, как я надел все это, она протянула какую-то сбрую с вдетыми в нее четырьмя маленькими топориками на длинных ручках. Вот и нафига мне эти томагавки? Задал этот вопрос мысленно. Однако она не услышала.
– Зачем мне это? – спросил уже вслух.
– Ты вырубил собственное жилище и отвез семя зуха на Священный остров. Даже целых два семени. Теперь ты полноценный мужчина, – вероятно, посчитав объяснение достаточным, Ната вложила сбрую мне в ладони.
Покрутив полученное снаряжение, накинул два ремня, соединенных сзади чем-то наподобие патронташа, на плечи. Подвешенный на них широкий ремень застегнул на животе с помощью большой бляхи, сделанной то ли из кости, то ли еще из какого-то непонятного материала. Все подогнано точно по мне. По бокам в небольшие петли на ремне вставлены топорики. На мой вопрос для чего нужен патронташ на спине, Ната пояснила, что он нужен для дротиков, которые постоянно носить вовсе не обязательно.
Я покосился на висящие, на стене большие топоры. Хорошо, что и их не нужно постоянно таскать с собой.
Пройдя через большую комнату, на обстановку которой впопыхах не обратил внимание, мы вышли на высокое крыльцо. Увиденное снаружи не то чтобы поразило меня, но удивило довольно-таки сильно. Представьте себе гибрид груши с тыквой размером с дом. Именно такие желто-песочные плоды-монстры, тянувшиеся двумя рядами, образовывали довольно широкую улицу. Каждая тыквогруша была обнесена невысоким плетеным заборчиком, как обычные земные деревенские хаты. В стенах плодов прорезаны окна и двери. Сбежав с крыльца, я задрал голову, и окинул взглядом дом, из которого вышел – такой же гигантский плод. Интересно, дома действительно растительного происхождения, или здесь такой причудливый архитектурный дизайн? Просто страшно представить дерево, на котором растут подобные груши…
Наше жилье от околицы отделяло всего два двора. У соседнего плетня копошилась парочка обнаженных по пояс малышей. Непривычно видеть на их голых спинах по четыре шевелящиеся лопатки. Увидев нас, они подскочили, какое-то время молча смотрели, а как только мы прошли мимо, понеслись по улице с