и прикрыл рот рукою. Встретившись с художницей глазами, хозяин поместья посмотрел на нее как-то дико, но постарался поскорей овладеть собой и дрожащим голосом произнес:
– Это… ни в какие… никак… это так нелепо. Абсурдно. Дорогая моя тетя Клумба!
– Не смей называть меня так! – заорала вдруг старая леди.
– Простите, ради бога, простите, тысячу извинений. Просто я всегда… О господи. Понятно.
– Фред! Ты пришел в себя?
– Да-да, все уже в полном порядке, благодарю. Просто маленький приступ – ты знаешь, со мной они случаются. Вне всякой связи с этой штукой, уверяю тебя. Хилли совершенно прав: тут полная нелепица, глупость и абсурд. За тебя я очень обижен и зол, разумеется, но, сама понимаешь… все это смехотворно и больше ничего.
– Не знаю, не знаю. Возмутительно – конечно. Оскорбительно – безусловно. Скандально – да. Смехотворно – не нахожу. Автора необходимо высечь хлыстом на конюшне.
– Не спорю. Но, честно говоря, мне сейчас не до физических упражнений, Клу, к тому же мы не знаем, кого сечь.
– Надеюсь, это удастся узнать.
– Да-да, но это уже другая история. Нам с Хилли надо серьезно поговорить.
– Сейчас тебе надо только одно – поскорее улечься в постель.
– Что ж – пожалуй, пожалуй. Завтра следует быть в форме, не так ли? Однако ведь… Мы еще собирались нарядить елку. Я так люблю это дело…
– Не строй из себя дурака, Фред. Давай вызовем Маулта. Вместе с Хилари они могут…
– Не нужны мне никакие Хилари с Маултом. Совершенно не нужны, я прекрасно справлюсь сам. Если желаешь, могу подняться по лестнице спиной вперед. Не суетись, Клу. – Полковник решительно поднялся и отвесил Трой легкий галантный поклон. – Не передать словами, как мне жаль, что заставил вас переживать по пустякам.
– Никаких переживаний, не беспокойтесь…
– Очень мило с вашей стороны. Спокойной ночи. Спокойной ночи, Крессида, мой ангел. Спокойной ночи, Берт. Пойдем, что ли, Клу?
А все-таки «главный» в семье он, решила Трой, глядя, как полковник удаляется, опираясь на руку жены. Хилари вышел вслед за ними.
– Ну и ну! – лаконично высказался мистер Смит. – Кино.
Крессида с усилием выползла из кресла.
– Все так распсиховались из-за Форрестеров. Про то, что меня оскорбили, уже никто не помнит. А ведь нам даже не сказали, что там у них. Понимаете? Что у них в записке? Тетю Колумбину ведь вряд ли тоже обозвали «великой грешницей», как вы думаете?
– Точно нет, – согласился Смит. – Ни при каком потенциале рынка.
– В общем, я пошла спать, – заявила Крессида, расхаживая взад-вперед по гостиной. – Только хочу еще договорить с Хилари. Наверное, он наверху. Добрых снов, миссис Аллейн.
– Что же, мы так и разойдемся? А как же елочка?
– Смею думать, он сам ею займется, когда спустится обратно. В конце концов, еще не поздно. Время детское. Спокойной ночи, мистер Смит.
– Спокойной, красотка, – отвечал кокни. – Не переживайте,